Новый громкий стук поверг его в неописуемый ужас. Председатель взвизгнул: «Нечистая!», бросился в дом, с грохотом захлопнул дверь и задвинул засов.
Поняв, что «враг» в панике, мы разошлись не на шутку. Дёргая каждый за свою нитку, наша компания устроила Дрозду такой «вечерний звон», что даже заправским колокольным звонарям до нас было далеко. И это совсем не значит, что мы долбили, кто во что горазд, у нас получалось что-то вроде мелодии, исполняемой пружинами на оконном стекле.
Перепуганный председатель забился в угол комнаты и дрожащими руками пытался набрать знакомый номер Анискина. Но руки его не слушались - то телефон, то трубка без конца выскальзывали на пол. Холодный пот крупными каплями стекал по лицу и падал на майку, и без того уже мокрую от волнения. В конце концов председателю удалось набрать номер, и после шестого гудка в трубке послышался сонный голос участкового:
- Н-да... Слушаю...
- Пётр Сергеевич, миленький, дорогой! Умоляю, спасите! Это я - Дрозд! Ко мне черти, сволочи, в хату лезут!!!
- Что-о? - не понял Анискин.
- Приходи, миленький! Христом богом прошу! - взмолился председатель.
- Да ну тебя, Трифоныч, в баню!!! Ночь на дворе! Какие черти в наше время?!
- Пётр Сергеевич, дорогой, я ж тебе врать не буду: ей-богу стучат, того и гляди окно разобьют!
Анискин вспомнил про стуки, которые он пытался услышать в телефон, и после небольшой паузы произнёс:
- Ну, пальни в воздух пару раз для острастки... Я разрешаю. Только в воздух, слышишь? - и Анискин, убедившись, что его поняли правильно, положил трубку.
Несколько успокоившись, Дрозд вышел во двор и, освещая себе дорогу карманным фонариком, направился к окну. Он помнил, что где-то здесь бросил своё ружьё, но сейчас не мог его найти. Ружьё исчезло самым таинственным образом прямо с тропинки. Это вызвало новую волну страха у председателя. Он снова задрожал и быстро вернулся в дом.
Откуда ему было знать, что ловкая Наталья, на всякий случай, умыкнула его двустволку и, давясь от смеха, сидела с ней в кустах. Когда Дрозд ушёл, она положила её на старое место. Боясь передвигаться по комнате в полный рост, Анатолий Трифонович на четвереньках дополз до телефона. Он вновь дрожащими руками схватился за аппарат и непослушными пальцами попытался набрать номер. Трубку сняли далеко не сразу.
- Да? - опять услышал председатель.
- Пётр Сергеевич, Пётр Сергеевич, ружьё, ружьё пропало!
- Ты чего?! - взбешённо заорал Анискин. - Ты мне поспать дашь сегодня?!
- Я говорю, ружьё пропало! Я на них с ружьём, а оно пропало!
- Как пропало? Чего ты городишь?
- Да вот так - было и пропало!
- А где оно сейчас?
- А я почём знаю? Да у них, у чертей у этих, наверное!
- Каких чертей?
- Которые мне в окно стучат!
- Так они отняли его у тебя что ли? - начал вроде что-то понимать Анискин.
- Да нет, ну, Пётр Сергеевич, приходи, разберись сам, выручи меня, Христом богом прошу, не оставь!
- Тьфу ты, чёрт! - выругался Анискин и пошёл одеваться.
Через несколько минут участковый был у дома председателя. Мы, притаившись на крыше, внимательно наблюдали за ним. Подойдя к крыльцу, Анискин увидел двустволку, лежащую на дорожке. Осмотрев её, он обошел вокруг дома и, не найдя больше ничего подозрительного, постучал председателю в окно. Ответом ему был дикий крик. Первый раз за всю бессонную ночь Дрозду удалось увидеть после стука силуэт человека в окне.
- Да не ори ты, дурья башка! Это я! - сказал слегка обалдевший Анискин.
- Кто - «я»? - не понял Дрозд.
- Кто-кто! Дверь давай открывай! Чего заперся-то? Ружьё твоё посреди двора валяется - никто его у тебя не брал, сам бросил! - проворчал Анискин. - Ты ещё хуже моего Пашки, честное слово!
Дверь со скрипом приоткрылась, и бледный Дрозд с опаской выглянул наружу.
- У тебя посветить есть чем? - спросил Анискин.
Председатель молча кивнул.
- Принеси, сейчас мы тебя от чертей спасать будем.
Анатолий Трифонович растворился в темноте комнаты и вскоре появился снова с фонариком в руке. Вдвоём они принялись осматривать дом и очень быстро подошли к окну, где висела стукалочка. Осветив её фонариком, Анискин сразу понял, в чём заключался весь фокус. Взобравшись на стоявшие рядом козлы, он снял наши пружины и, обнаружив на них нитки, уходящие в темноту, попытался понять, где мы засели. Но это было напрасно, потому что мы по команде Наташки отбросили катушки с нитками далеко в темноту, и найти теперь нас стало просто невозможно.