«Может быть. Но я долго шёл этим путём. Мне тяжело и долго возвращаться».
«Тогда посмотри в пропасть между нашими мирами. Что ты видишь?»
«Неведомое. Кипение. Рождение. Жизнь. Оно связано с Источником».
«Теперь посмотри ещё раз».
Сын Тархи задышал тяжело и отрывисто, сильно согнулся. Выступила испарина. Лицо искривилось от боли. И почти сразу все прошло.
«Это часть моего видения. Теперь появилась связь. Пока она слаба, но большего я не могу, она убьёт твоё тело. Оно далеко от истинного Источника и прежде должно измениться».
«Это и есть Источник. Неведомое между миров».
«И ты теперь с ним связан. Но со временем любое качество истончается и пропадает, если его не использовать. Силу Источника не накопить, она для того чтобы отдавать».
«Я это знаю».
«Возвращайся. Дверь остаётся открытой, пока ты здесь».
«Я надеюсь, на мою жизнь больше не выпадет Бессмертных, ожидающих возвращения?»
«Не выпадет. Но я не могу тебя покинуть, пока связаны Нити. Мы невольные спутники на долгий для тебя срок. Ты не сможешь увидеть мою Нить, но сможешь иногда ощутить присутствие, сможешь услышать».
«Когда?»
«Если ты захочешь увериться, что я рядом, спой. Сложи обо мне песню. И если мне понравится, я буду приходить каждый раз, когда она зазвучит».
«Какую?»
«Ты песенник. Придумай».
«Я забуду её в конце оборота клубка».
«Ты вспомнишь. Как мы вспоминаем своё естество».
«Я буду петь».
«Может случиться так, что мне надоест покой, и я снова решу спуститься. Если Нити к тому сроку будут ещё связаны, мы узнаем друг друга. Но это произойдёт не скоро».
«Я буду ждать».
Ответом была тишина.
Аркаис бросил последний взгляд в Источник и твёрдой поступью направился вниз по Ступеням.
* * *Сегодня он уже дважды вошёл и вышел из врат. Его встретил рёв:
— Где она? — Однако в этот раз хранитель не торопился броситься на могущественного врага.
— Её больше нет. Ты же видел.
— Говори, куда девалось тело! Куда ты унёс его?!
— Тебе лучше не ведать.
Тангар остолбенел, но пока он искал подходящего ответа, мрак позади Сына Тархи отвердел и превратился в гладкий блестящий камень.
— Это значит, что ты преуспел? — Великий Раванга бросил благоговейный взор на чёрную твердь.
— Ты прав.
— Это казалось невозможным…
— Напротив. Это казалось невозможным, ибо мы того не допускали. Истину было угадать нетрудно, стоило открыть глаза. Но я, как и ты, слушал лишь себя и потому был так же слеп.
— И в чем же истина?
— Скажи, Раванга, кто доверит чужаку ключи от своих запоров?
— Я тебя не понимаю…
— Подумай, и ты поймёшь. Почему это соображение, весьма простое, не пришло в голову ни мне, ни тебе? Я спрошу иначе. Кто владеет ключом от дверей в твоём доме?
— У меня нет и никогда не было запоров. Не будет и впредь.
— У меня также. Может, потому мы не замечали очевидного.
— Где Маритха? — почти взмолился Тангар. Он не мог заставить противника силой, но жаждал, наконец, узнать, что же сделали с его Маритхой. — Что ты с ней сделал?
— Вернулась домой.
Сын Тархи полюбовался удивлением, таким разным на их обличьях.
— Туда? — Тангар осторожно взглянул на Дверь. — А что там?
Он явно подозревал нечто вроде склепа, где погребают умерших Великих Покровителей всей Аданты. Об этом ходят слухи.
— Домой? — переспросил Раванга, излучавший непомерное, огромное удивление, хоть на лице отразилось мало. — Ты хочешь сказать… она… уже была там? Ключами владеют хозяева… — задумчиво поглядел он на Дверь. — Она видела образ. Дверь её дома. Он и стал Ключом.
Постепенно начало проступать понимание.
— Когда же ты понял?
— Я так же глуп, как и ты. Не понял — узнал. Увидел в глазах нарутхи, хранящих память времён. Вся жизнь Маритхи, все её жизни — поиск забытого естества.
— Ты видел её? — непривычно хмуро справился Раванга.
— Нет.
Казалось, Великий рад.
— Но я её слышал. Вернее, уже не её.
— Да скажет мне кто-нибудь, — Тангар подошёл и встал рядом с вечными противниками, просительно заглядывая в глаза обоим, — что с Маритхой? Где она?
— Тебе нужна правда? Для тебя она будет горькой, — предупредил Сын Тархи.
— Это запретное знание, — быстро сказал Раванга.
— Никто не запрещал мне им делиться. Кроме тебя.
— Так что с ней? Что? — тревожился Тангар.
— Она вернулась домой, в свой мир, что за этой Дверью.
Тангар силился понять, но не мог.
— Какой-такой свой?