Весь мир будто накренился.
– Ты говорил, что я твоя вторая половинка. Полагаю, ей ты тоже пишешь стихи? – Я развернулась и уже вышла в коридор, когда у меня в голове что-то щелкнуло. – Стихотворение о платане посвящалось ей или мне?
– Он написал его для меня, – огрызнулась Эшли.
Меня осенила ужасная мысль. Это был не просто конец наших отношений. Это был конец моим планам на будущее.
– Эндрю, а как насчет бара? Ты собирался помочь мне с деньгами.
Он пожал плечами, слегка улыбнувшись мне.
– Ох, Ава. Ты что-нибудь придумаешь. Поступи в колледж или что-нибудь типа того. Из тебя выйдет блестящая студентка.
В голове бешено метались мысли, как осенние листья во время бури. Я всю свою жизнь собиралась посвятить Эндрю, а теперь все кончено.
Глаза защипало от слез.
– Ты ждал, пока получишь диплом, да? – спросила я. – Потому что Эшли не оплачивала твои счета. Это делала я.
Она перебросила волосы через плечо.
– Я актриса. Нужно время, чтобы построить карьеру.
– И талант. А судя по тому, как фальшиво звучал твой оргазм, надежд на это немного, – парировала я.
Эшли схватила с кровати виндалу и швырнула в меня. Мою футболку забрызгало красным карри.
Отныне я озлобленная женщина. Отвергнутая. Злая ведьма, задумавшая погубить юную красавицу.
– Убирайся! – заорала Эшли.
– Он весь твой! – крикнула я в ответ. – Вы оба и правда кажетесь идеальной парой.
Мне необходимо уйти, пока я не сделала что-нибудь, за что меня упекут в тюрьму на следующие лет двадцать. Я схватила с пола свою спортивную сумку и спустилась по лестнице.
И вот в этот момент я решила, что больше никогда не влюблюсь.
А как же сказки, спросите вы? Они все врут.
2
Ава
Час спустя я сидела в «Золотом трилистнике», опершись локтями о липкую деревянную стойку бара.
Потягивая «Гиннесс» под рев телевизора, я смотрела «Подвязки и подтяжки»[1], реалити-шоу о женщинах, соревнующихся за жениха и пластическую операцию на самый знаменательный день в их жизни. Ужасно, да, но это не мешало мне каждую неделю смотреть новый выпуск.
Может быть, это означало деградацию или закат цивилизации, но сейчас меня мало беспокоил сей факт. Мне двадцать шесть лет, у меня…
А что у меня есть? На самом деле, ничего. Ничего, кроме имени.
Сегодня вечером мне хотелось лишь укрыться там, где никому не было бы дела до пятен карри на моей футболке, где можно выпить в будний вечер и никто за это не осудит.
«Золотой трилистник» идеально подходил под это требование.
Дело было не только в разбитом сердце, хотя оно и заставляло желать свернуться калачиком в позу эмбриона. Сегодня разбита еще одна моя мечта – по крайней мере на ближайшее время – «У Хлои». Я день и ночь трудилась над своими планами, пытаясь получить разрешения.
Я закрыла лицо руками. Работа барменом приносила около тридцати тысяч в год, и большая часть этих денег уходила на ипотеку Эндрю. До встречи с ним я жила в тесной квартирке с алкоголиком, который вечно спал в ванной. Это, конечно, не конец света, но что-то действительно раздражало в небрежно брошенной фразе Эндрю «поступай в колледж», как будто я внезапно могла за это заплатить.
Эндрю рос в роскоши, его родители зарабатывали миллионы на недвижимости. Он решил какое-то время пожить самостоятельно, и теперь мне кажется, это означало лишь то, что помогать ему буду я, а не родители. Поскольку ему никогда не доводилось по-настоящему оказываться на мели, он воспевал своего рода беспечное самоотречение, которое заставляло его говорить что-то вроде: «Ты должна быть счастлива, что я в тебя влюблен», в процессе разбивая мои мечты.
Я отхлебнула пиво и слизнула пенку с губ.
Я найду способ все исправить.
Из страданий меня вырвал знакомый голос:
– Ава!
Когда я подняла взгляд, то увидела спешащую ко мне мою лучшую подругу Шалини. Ее темные волнистые волосы каскадом ниспадали на облегающее красное платье в тон ее помаде. На смуглых скулах мерцали румяна, и весь ее стильный образ резко контрастировал с моей заляпанной соусом рабочей одеждой.
Шалини скользнула на стул рядом со мной и сразу же обняла меня рукой за плечи.
– О боже, Ава! Что случилось?
Все сдерживаемые до этого момента эмоции вырвались наружу, и я ответила:
– Я застукала Эндрю с актрисой-блондинкой в нашей постели. – Когда я снова подняла на нее взгляд, перед глазами все плыло.