Вторая наша встреча состоялась гораздо позже, когда я вышла замуж уже за другого человека, и у меня был маленький двухлетний сын. Это было в восьмидесятом году. Мы приезжали на консультацию к врачу и зашли в Голосеевский парк. Сын серьезно болел, у него был порок сердца, и я терзалась душой будет ли он жить? Я думала поводить сына по парку, может быть, он заснет на руках. Хотелось немного отдохнуть. Я ждала мужа, который должен был забрать сына, а мне нужно было идти на работу на вторую смену.
– Бабуся, бабуся! вдруг произнес сыночек, увидев старушку в парке, ту самую, с которой я встречалась несколько лет назад. Сынок взял конфеты и пошел к ней, протягивая ручки.
Но его остановила собака, пробегавшая мимо. Она громко залаяла на ребенка. Он остановился и в испуге пошел назад.
– Пусть собак не боится, пусть людей боится его люди будут всю жизнь обижать.
Я подумала: «Странная бабушка… Кто знает, может быть, она действительно говорит правду?» По опыту первой встречи я уже задумалась о ее словах. И самое главное, что я поняла, что мой сын будет жить. Я взяла конфеты и понесла ей сама. Старушка взяла.
Уже в нынешнее время я была на Лесном кладбище. На девятом участке похоронен брат мужа. Проходя мимо восьмого участка, я остановилась, увидев множество молящихся людей. Шла панихида. Я подошла, посмотрела на фотографию и… сразу узнала старушку, с которой у меня были две встречи. В душевном потрясении я стояла возле креста и вспоминала подробности наших встреч. Как глубоко Матушка была права и в отношении моего первого парня и в отношении сына, у которого действительно много скорбей в жизни.
«Кабанчик»
Один интересный случай, который произошел со мной на могилке матушки Алипии, я хотела бы рассказать.
Это было еще до 2006 года, когда могилку Матушки перенесли в Голосееву пустынь. Приехав однажды на Лесное кладбище, на монашеский участок, я неожиданно для себя обратила внимание на плитку, которой был облицован цоколь на могиле. До этого я никогда не интересовалась этим вопросом почему у Матушки такая плитка? Я подумала: «Матушка Алипия такая почитаемая монахиня, а могилка у нее бедная и странно оформлена: обложена простой синей плиткой советского образца, какой обкладывали подземные переходы и общественные места…» С такими мыслями я ушла домой. Через некоторое время я опять пошла к матушке Алипии. Там как обычно были люди, и какой-то мужчина рассказывал следующее:
– Мне несколько раз посчастливилось общаться с матушкой Алипией незадолго до ее смерти. Во время одной из встреч у нас произошел такой диалог. Матушка Алипия спросила меня:
– Кто ты по профессии?
– Строитель.
– У тебя есть «кабанчик»?
– Нет у меня кабанчика… ответил я.
Матушка:
– Нет, у тебя есть «кабанчик».
– Мои родители живут в селе, у них есть кабанчик, а у меня кабанчика нет.
Матушка:
– У тебя на балконе лежит плитка, которая называется «кабанчик». Когда я умру, обложишь мою могилку этой плиткой с твоего балкона.
– Это и есть плитка с моего балкона.
Мужчина закончил свой рассказ, иллюстрирующий глубину смирения матушки Алипии, которая для своей могилки выбрала самую простую, скромную плитку, а также ее прозорливость, которой не помеха ни расстояние, ни преграды. «Кабанчик» это официальное название термостойкой плитки советского производства, которая использовалась для отделки горячих поверхностей: плит и печей.
А я удивилась тому, что матушка Алипия «прочитала» мои мысли и ответила на мой вопрос.
Пятнадцать свечей
Моя встреча с матушкой Алипией была очень необычной и случайной.
Это было еще в советское время. Я была в Киеве проездом в Германию. До отправления поезда было довольно много времени и мне посоветовали поехать куда-нибудь посмотреть достопримечательности Киева. И конечно главной в числе достопримечательностей была названа Киево-Печерская Лавра, в которой как раз в эти дни была возобновлена монашеская жизнь.