– Вот радуются люди, подумала я и сама обрадовалась их присутствию, будет, кому петь. Из-под сестринского облачения у них смешно торчали капюшоны курточки и пальто, как будто на спине были горбы.
– Нельзя надевать одежду с капюшоном под облачение, подумала я.
Мы отпели литию и уехали.
Водитель моей машины спешил, поэтому мы уехали первыми. Меня подвезли к храму, и я зашла в трапезную.
За столом сидела София, и пила с сыном Костей чай. Я удивленно спросила, как она добралась так быстро, раньше меня. Соня улыбнулась и сказала:
– А я не ездила.
– Да ты шутишь! Я с тобой и Наташей только что пела на кладбище!
– Мама мыла посуду. Она тоже очень хотела поехать, но ее оставили на трапезной, а Наташу послали к матушке Таоре, сказал Костя.
Я удивленно на них посмотрела.
– Соня, в чем ты ходишь? Нет, я тебе скажу. У тебя синяя стеганая курточка с капюшоном, а у Наташи черное с капюшоном стеганое пальто.
– Да, удивленно сказала София.
Надо сказать, что внезапно в душе у меня похолодело.
До этого я не видела в чем ходят сестры, тем более Наташа только недавно купила пальто.
Еще один интересный случай произошел со мной. Как-то Батюшка благословил на завтра, на храмовый праздник, регентовать ночную службу, а я только училась и еще не имела нужных знаний. Я очень расстроилась. Сестричкам стало меня жалко, и они предложили поехать помолиться к матушке Алипии. Была зима, восемь часов вечера. Добрались до кладбища, темно, лежит снег, холодно. Идем, одна сестричка мне рассказывает, что неделю назад она была на могилке и там лежала Днепропетровская булка с изюмом.
– Как я хочу такую булку, подумала я.
Подошли к матушкиной могилке, горит лампадка, приложились к кресту, помолились. Сразу стало теплее, как будто мы в помещении находимся. Нашли на могилке 5 виноградинок, 5 маленьких конфеток, 5 штучек зоологического печенья. А нас как раз было пятеро. И вдруг сестра, которая последняя прикладывалась к кресту, поднимает Днепропетровскую булку. Все удивились, откуда она взялась?
– Делим на всех, обрадовалась я.
– Нельзя, булка тебе, возразила сестричка, нашедшая ее.
И рассказала нам, что, приложившись к кресту, она, как и все, искала утешения от матушки Алипии. Увидев булку, она взяла ее и вдруг слышит голос:
– А булка Татьяне!
Булка была пышная, мягкая и теплая, как будто с теплого помещения, а на улице минус 5. Я с радостью повезла ее домой.
А со службой Господь управил как раз вовремя приехал с отпуска отсутствующий регент. Пела я с особым увством, зная, что мы под молитвенным покровом нашей любимой матушки Алипии.
Была я свидетельницей еще одного чуда. 16 марта на день рождения матушки Алипии мы поехали в Голосеево. Подошли к кресту возле часовни и решили зажечь свечи, которые во множестве там стояли, был сильный ветер, свечи тухли и мы, зажигая их, собирали в пучки. В какой-то момент я заметила, что курточка у парня, опустившего руку за упавшей свечой, вся соприкасается с огнем.
– Сгорит! закричала я.
Он поднял руку, курточка даже не нагрелась.
Я взяла пучок свечей и поднесла руку к огню. Огонь поднимался на десять сантиметров над рукой, лизал руку между пальцами и не жег. Все запели песнопения Пасхи, хотя еще продолжался Великий пост, и до Пасхи оставалось две недели. Свидетелей этого чуда Благодатного огня в тот день было около двадцати человек.
Исцеления от болезней по молитвам монахини Алипии (Авдеевой)
«Одна из киевских праведных»
Пути Господни неисповедимы. 25 апреля 2012 года я удостоился посещения Божия. Меня забрали в больницу и там поставили диагноз: инфаркт задней сердечной стенки, стенокардия, гипертония, сахарный диабет целый букет болезней.
Через две-три недели я попал на обследование в Киевский институт кардиологии имени Стражеско и там тоже все анализы показывали, что у меня очень сложное состояние, непроходимость сердечных артерий, сосудов и я готовился к операции. Была договоренность, что мне будут вставлять в артерию металлические пружины, которые препятствуют сужению сосудов, чтобы кровь циркулировала. А также предлагали операцию под общим наркозом, когда кратко останавливается сердце и перешивается часть артерий.