В гостиной у Литлов стоял рояль. Он был в полном порядке, но одна из клавиш всегда западала. Миссис Литл считала, что это из-за сырости. Однако клавиша была неисправной уже четыре года, а за это время случалось и немало ясных дней. Как бы то ни было, это создавало трудности при игре на рояле. Но больше всего это мешало Джорджу, когда он в быстром темпе исполнял «Танец с шарфами». Ему и пришла в голову мысль пустить внутрь рояля Стюарта, чтобы он выталкивал наверх клавишу, когда по ней ударяли. Эта была нелегкая работа. Стюарту приходилось лавировать между обтянутыми войлоком молоточками, чтобы не получить по голове, но ему нравилось внутри рояля, нравилось увертываться от молоточков, даже нравился адский шум. Иногда, посидев там долгое время, он вылезал совершенно оглушенный, как после длительного пребывания в самолете, и далеко не сразу приходил в себя.
Мистер и миссис Литл часто говорили между собой о Стюарте, когда его не было поблизости. Они никак не могли привыкнуть к тому, что в их семье растет мышонок. Он был крошечный, и в связи с этим у его родителей возникала масса сложных проблем. Мистер Литл сразу же потребовал, чтобы никто не упоминал в разговорах мышей. Он велел миссис Литл вырвать из детского песенника страницу с песней «Три слепые мышки, как они бегут».
— Мне хотелось бы, чтобы Стюарт как можно меньше знал о мышах, — сказал мистер Литл. — Ужасно, если мой сын будет в вечном страхе, что и впрямь, как поется в песенке, фермерша отрубит ему хвост ножом. От таких вот историй детям и снятся страшные сны.
— Ты прав, — согласилась миссис Литл. — Пожалуй, время подумать, что делать со стихотворением:
Мне кажется, Стюарта покоробит пренебрежительный тон, которым там говорится про мышь.
— Правильно, — подтвердил мистер Литл. — Но что делать со второй строкой? Ведь нужно чем-то ее заменить. Мы не можем просто выбросить ее:
Надо найти рифму к слову «слишком» Может быть, заменить «мышка» на «клопишка»? — предложила миссис Стюарт.
— Или «зайчишка», — добавил мистер Литл.
— Я советую «воришка», — сказал Джордж. Он все время внимательно прислушивался к разговору с другого конца комнаты.
Подумав, они решили, что самая подходящая рифма — «клопишка», и перед Рождеством миссис Литл старательно стерла в книге слово «мышка» и вписала вместо него «клопишка». Стюарт всегда потом думал, что стихотворение звучит так:
Больше всего мистера Литла беспокоила мышиная норка в кладовке. Норку прогрызли какие-то мыши еще до того, как Литлы переехали в этот дом, но до сих пор никто так и не собрался ее заделать. Мистер Литл не был уверен, что понимает до конца, какие чувства испытывает Стюарт при виде мышиной норы. Не знал он также, куда она ведет, и ему было не по себе при мысли о том, что в один прекрасный день Стюарту захочется в нее нырнуть.
— Он все же очень похож на мышь, — говорил мистер Литл жене. — А я еще не видел мыши, которой бы не захотелось юркнуть в норку.
Глава III. Утренний туалет
Стюарт был ранней пташкой: он почти неизменно поднимался первым. Ему нравилось вставать, когда в доме никто еще не шевелился. Он любил тихие комнаты с книжными полками вдоль стен, бледный свет в окнах и особый свежий запах наступающего дня. Зимой он затемно выбирался из своей кроватки, сделанной из коробки для сигарет, и в ночной пижаме, дрожа от холода, делал зарядку. Каждое утро он десять раз доставал руками до пола, чтобы сохранять спортивную форму. Его брат Джордж объяснил ему, что это упражнение укрепляет брюшной пресс.
Закончив гимнастику, Стюарт надевал красивый шерстяной халат, опоясывался шнуром и шел в ванную. Тихонько пройдя мимо комнаты родителей, мимо чулана, где хранился пылесос, и мимо комнаты Джорджа, он выходил на лестничную площадку и так добирался до ванной.
В ванной комнате, конечно, тоже было темно, но отец предусмотрительно привязал к висячему выключателю длинный шнур. Он доставал до самого пола. Ухватив шнур повыше, Стюарт дергал его изо всех сил и включал свет. Он болтался на шнуре в длинном до пят халате — ну точь-в-точь маленький старый монах, который раскачивает веревку от колокола.