— А теперь вот как вышло. Поздно мечтать. Линдли все у меня отобрал.
— На вашу долю выпали тяжкие страдания, — сказал Барлинг как можно мягче. — Вы можете предположить, почему Линдли решил убить двух самых близких вам людей?
— Нет.
— Я уже говорил, что этот разговор будет для вас болезненным, и все же — это ведь вы тело отца обнаружили?
— Да.
— Вы той ночью ничего не видели? Что-нибудь важное, что Линдли поймать поможет?
Агнес вдруг сосредоточенно взглянула на свои руки. На ее лице промелькнуло что-то странное.
— Агнес?
— Со мной… — Пальцы женщины сжались в кулаки. — Со мной случилось кое-что той ночью, когда папу убили. — Она подняла глаза на Барлинга. В них, к удивлению клерка, читалась глубокая тревога. — Я ни одной живой душе еще не рассказывала.
— Значит, пора рассказать, — кивнул Барлинг.
Она медлила.
— Агнес?
— Я не солгала, что отца нашла. Просто не все рассказала.
— Продолжайте.
— Меня дома тогда не было. В лес ушла. Поздно уже, в темноте. С Томасом встречалась. У нас свое место было неподалеку от каменоломни. Маленькая лужайка, прудик и водопад красивый, — она потупилась, — укромное такое местечко.
Клерк понимающе кивнул.
Агнес продолжила:
— Мы с Томасом попрощались, он к каменоломне пошел, а я домой через лес. Дождь начал накрапывать — не такой, как сейчас, но все равно неприятный, так что кругом ни зги не видать. Приходилось в оба под ноги смотреть. У нас ведь на Пасхальной неделе страшный ураган прошел, куча деревьев попадала. И вот полезла я через ствол, как вдруг слышу — валежник рядом трещит.
— Томас?
Агнес покачала головой:
— Я тоже думала, что это Томас мой пошутить решил. Окликнула его, а он молчит. Я снова на ствол полезла, а он вдруг меня за щиколотку схватил и изо всех сил вниз дернул. Я за какую-то ветку ухватилась, но все равно нос разбила и щеку поцарапала. — Агнес криво улыбнулась, явно пытаясь сдержать слезы. — Господь милосердный, а ведь я все еще думала, что это Том. Почему — сама не знаю. Крикнула на него, сказала, что он мне больно сделал. Только тогда и оглянулась. — На щеках женщины показались слезы, она задышала быстрее. — А это вовсе и не милый мой. Плащ черный, лица под повязкой не видать. Я тогда еще и знать не знала, что это Линдли. Поняла только, что спасаться надо. Он меня за вторую щиколотку схватил и тянет сильно-сильно. Ну а я тогда его свободной ногой со всех сил и лягнула.
Голос Агнес звенел напряжением, эхом отдаваясь от стен залы.
— А потом вскарабкалась я таки на ствол, перелезла и побежала. Один раз в грязь шлепнулась. Думала, мне конец пришел, но тут и он упал. Тогда я вскочила и дальше понеслась. Туфлю потеряла, исцарапалась вся о кусты, но даже не заметила. Бежала со всех ног домой. Домой мне нужно было, к папе.
Слезы непрерывно сбегали по щекам Агнес, но она даже не пыталась их утереть.
— Выбежала из лесу на дорогу и увидела огонек кузни нашей. Папа в тот день допоздна работал. Вбежала, захлопнула дверь за собой и папу увидела. — У женщины вырвался громкий всхлип. — Навзничь на полу, и лужа крови. Я сразу поняла, что он не живой. Взгляд невидящий такой. Рта нет. И носа тоже почти. Только дырка в лице. А потом дверь за мной вдруг распахивается.
— Линдли? — нахмурившись, спросил Барлинг.
— Нет. — Агнес выдохнула и наконец-то разжала побелевшие от напряжения кулаки, опустив ладони на стол. — Хоть я и сама уж думала, что то был он. — Она грустно улыбнулась. — Бартоломью это был. Пришел к папе про свадьбу потолковать. А вместо этого меня нашел, голосящую что есть мочи. Ну и папу. Я еще долго замолкнуть не могла.
— Вам очень повезло ускользнуть из его лап, Агнес. Хотя тут не только везение, но и ваша несомненная отвага. Но почему же вы никому не рассказали об этом ужасном нападении?
— Томасу рассказала. — Агнес вытерла глаза, но слезы никуда не делись. — А он сказал, что никому не надо говорить, иначе люди прознают, зачем я в лес ходила. Тогда открылась бы наша любовь, и Эдгар вмешался бы. Да и остальные тоже.
— Почему же вы решились рассказать мне?
— Потому что видела, что Томас откуда-то Линдли знает. Защищать его пытался — да вот и из темницы выпустил. — Агнес больше не могла сдерживать всхлипы. — а из-за того, что молчала я, мой Томас, любовь моя, от руки Линдли погиб, которому сам же и помог.
— Вы мне все рассказали из того, что в лесу случилось?
Агнес протянула к клерку руку с тремя поднятыми пальцами:
— Папа мой. Жених. Милый мой. Все умерли. Все — от руки Линдли. Что вам еще нужно-то?
Она уронила руку:
— Я этого больше не выдержу, клянусь вам. Просто не выдержу.