Мало того что стол буквально ломился от самого разного мяса и сыров, пудингов и отличного хлеба, так еще и каждая тарелка, блюдо и кубок мягко поблескивали серебром. Даже тазы для омовения рук с плавающими в них лепестками. Сэр священник явно предпочитал в этой жизни все лучшее.
Стоило клерку со священником вымыть руки, вбежал слуга в бурой тунике из домотканой холстины и брэ.
Барлинг склонил голову для молитвы, Осмонд последовал его примеру, но свое быстрое бормотание завершил первым.
Слуга подошел к Барлингу, чтобы наполнить вином его кубок, но клерк жестом остановил его и кивнул на другой кувшин:
— Я выпью воды.
— Вы не пьете вина, Барлинг? — Глаза священника превратились в щелочки на мясистом лице, когда он припал к своему кубку.
— Нет, сэр священник, но это и не так уж важно, — клерк отломил кусок хлеба и выразительно взглянул на слугу. — Как я уже говорил, мне хотелось бы поговорить с вами наедине.
— Оставь нас, — кивнул Осмонд слуге, который немедля удалился с поклоном. — Добрый слуга. Работящий. Надежный. И хозяина своего в обиду не даст. — Он вновь помрачнел. — А это по нынешним временам особо важно. В жизни не думал, что доживу до такого в Клэршеме. Так о чем же вы хотели говорить со мной наедине? Вас что-то тревожит?
— Нет, сэр священник. Просто надеюсь, что вы сможете пролить немного света на недавние события.
— Только не я. — Осмонд комично вытаращил глаза. — Я потрясен всем этим не меньше остальных.
— Уверен, что это так, — сказал Барлинг, — и все же мне хотелось бы выслушать ваше уважаемое мнение.
Лесть сработала.
Осмонд самодовольно улыбнулся:
— Конечно-конечно, Барлинг. Спрашивайте.
— В Йорке ваш дядя сказал судьям, что раньше здесь никогда не случалось убийств. Это правда?
— И чистейшая, клянусь кровью Девы Марии! — Осмонд отправил в рот здоровенный кусок пирога с дичью, измазав жиром и без того блестящие от пота губы. — Надеюсь, вы не подозреваете его во лжи?
— Отнюдь, сэр священник, — ответил Барлинг. — Я всего лишь стараюсь ничего не упустить. — Свои следующие слова он подобрал очень аккуратно: — Ваш дядюшка большой любитель винограда.
Осмонд пожал плечами:
— Он и правда весьма любит вино. — Тут священник воздел бокал: — Как и я.
— Как и многие другие, — подхватил клерк, — и в большинстве случаев любовь эта не имеет серьезных последствий. Но у некоторых вино замутняет разум и память. Иногда очень серьезно.
Осмонд отмахнулся:
— За эти годы мой дядя уже вполне приноровился к выпивке. Бывает гораздо хуже.
— Несомненно. Итак, вам неизвестно о любых других убийствах в этих краях.
— Боже милостивый, Барлинг. — Осмонд недовольно уставился на него. — Вы же не думаете, что я открою вам нерушимую тайну исповеди?
От одной мысли об этом кровь отхлынула от лица Барлинга.
— Нет, сэр священник, ни в коем случае.
— Хорошо. — На лице у Осмонда появилась неприятная ухмылка. — Признаюсь, иногда мне ужасно хочется поделиться услышанным — кумушки потом целый гол лясы точить будут. Но я, конечно, не могу. — Он откусил еще пирога. — Скажу лишь, что ни один человек не исповедовался в грехе убийства, — священник жевал быстро и энергично, — ни один за все те годы, что я поставлен здесь дядюшкой в качестве настоятеля. Да и не в чем исповедоваться-то было. Убийство Джеффри Смита положило начало кровавой бане, что устроил Линдли. С нетерпением жду, когда же его схватят. Вот тогда я с удовольствием выслушаю его исповедь, а потом мы его вздернем. И затягивать с этим никак нельзя. Чрезвычайно удобно, что вы уже здесь, Барлинг.
— Не припомню, чтобы кто-нибудь так характеризовал мое присутствие, сэр священник.
— Вы понимаете, о чем я, — махнул рукой Осмонд. — К тому же это большая честь. Я очень ценю то, как наш король Генри вершит закон. Отрадно видеть такое действенное правосудие. — Он вытер жир с пальцев. — Однажды и мне понадобится прибегнуть к правосудию его величества, но я молю Бога, дабы это случилось еще не скоро.
— О чем именно вы говорите, сэр священник? — спросил Барлинг, озадаченный неожиданными признаниями Осмонда в любви к закону. — Возможно, я смогу помочь вам или что-то посоветовать.
— О процедуре наследования, Барлинг, — ответил священник. — Когда мой дядя умрет, я буду претендовать на его владения. Он никогда не был женат и детей не имеет. Я уже составил весьма объемное прошение. — Маленькие глазки Осмонда уставились на Барлинга. — Но, конечно, я надеюсь, что оно не понадобится еще много-много лет. Мой дядя, лорд Клэршема, еще в полной силе. Если Господь будет милостив, сэру Реджинальду Эдгару еще нескоро придется лежать в этой церкви, — с этими словами Осмонд зачерпнул полную ложку миндального пудинга.