В 1929 году в США разразился самый жестокий в истории страны кризис, имевший трагические последствия для многих тысяч фермеров. Над каждой третьей фермой занесся молоток аукционера. Тогда-то над многими обреченными фермами повисла линчева петля, как восклицательный знак, предупреждавший страховых агентов о неприкосновенности частной собственности.
В линчевой петле, предназначенной не для негра, не для прогрессивного американца, а для представителя монополии, отразилась хорошо сохранившаяся традиция более ранней эпохи американского капитализма — эпохи колонизации дикого Запада, когда суд Линча был в руках фермеров орудием мелкобуржуазной, революционно-демократической диктатуры.
С точки зрения официального закона суд Линча — это самочинные, противозаконные действия. Самоуправство народных масс приобретало в прошлом наибольшую остроту во время крестьянских бунтов, восстаний и буржуазно-демократических революций. В этих случаях оно было реакцией "взбунтовавшейся черни" против существующего общественного порядка, против официального закона.
Американская революция 1775–1783 годов изобиловала примерами создания как самочинных органов власти типа "сынов свободы", так и анархических стихийных действий. После принятия несправедливых законов Таунсенда начало американской войне за независимость было положено, как пишут американские историки Чарльз и Мэри Бирд, "неслыханным, вопиющим и решительным противодействием закону". Осведомителя, который донес на бостонского контрабандиста английским властям, вымазали дегтем, вываляли в перьях и пронесли на перекладине по городу. Та же участь постигла трех осведомителей в Нью-Йорке. В Провиденсе избили чиновника портовой таможни и одели в деготь и перья. Нью-йоркская газета "Таймс меркюри" 27 февраля 1775 г. приводила следующий эпизод:
"Вот какой случай произошел не так давно. Кларка из Рединга (штат Коннектикут), джентльмена, известного непоколебимой преданностью королю и конституции, схватили в Хартфорде и — какой несмываемый позор для блюстителей порядка этого города! — пронесли на перекладине по приходу. От этого истязания он несколько раз терял сознание. А когда, наконец, мучители отпустили Кларка и его осмотрел доктор Тидмарш, тот оказался настолько изувеченным, что это не поддается никакому описанию. Да еще и доктору угрожали такой же расправой — и все за человеколюбие к страдальцу, чьей единственной виной было то, что он почтительно отзывался о короле и его правительстве".
Но народное самочинство и непочтительное отношение к закону в США возникли задолго до американской революции и не кончились вместе с ней. Почему так случилось — на этот вопрос можно ответить, лишь поняв своеобразие условий, в которых проходило становление американского капитализма.
АМЕРИКАНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ
Согласно древней библейской легенде, разноязычные племена и народы появились после того, как разгневанное божество заставило строителей Вавилонской башни говорить на разных языках. Строительство было сорвано, люди рассеялись по всей земле.
С той мифической поры прошло много веков. И вот в канун буржуазно-демократических революций европейское крестьянство, вдоволь натерпевшееся от феодальной эксплуатации и не желавшее подставлять шею под новое, капиталистическое ярмо, устремляется в североамериканские колонии, в этот прорыв, как они наивно верили, образовавшийся в системе эксплуатации человека человеком. Люди, хотя и говорившие на разных языках, как бы вновь собираются вместе, но уже не в Старом, а в Новом Свете. Так началось великое американское столпотворение. И, несмотря на почти вавилонское смешение языков, на которых говорили пионеры, американский народ воздвиг такое здание, которое и поныне остается столпом капитализма.
Достижения американцев в материальной культуре могут быть объяснены только своеобразием условий, в которых происходило рождение капитализма на Североамериканском континенте, точно так же как Греция и Рим необычайным расцветом своего искусства были обязаны своеобразным условиям происхождения этих двух античных обществ.
Самое замечательное здесь то, что при огромной разнице исторических условий, предшествовавших образованию античных и американского обществ, эти условия в обоих случаях были благоприятными для свободной, не ограниченной государственной регламентацией, народной деятельности. Подобно тому как античное искусство было подготовлено свободным художественным творчеством первобытных предков греков и римлян и прочно покоилось на широкой народной основе, так и невиданный технический прогресс американцев был подготовлен широкой и разносторонней деятельностью свободных колонистов-земледельцев.
Колонизация Североамериканского континента — довольно оригинальное социальное явление, без рассмотрения которого нельзя понять последующую историю американского народа, решить проблему самобытности американской нации, самобытности ее социально-политических институтов, самобытности ее культуры, ее психологического склада.
Колонизация эта замечательна тем, что народные массы получили благоприятную возможность свободной созидательной деятельности. Именно это обстоятельство и лежит в основе американского своеобразия. История эксплуататорского общества не богата подобными примерами. Со времени разложения первобытной общины и зарождения античных государств созидательная деятельность народных масс всегда была втиснута в определенные рамки общественных отношений. Эти отношения, поддерживаемые эксплуататорским государством, были направлены против народа, служили средством его порабощения. Только во время широких народных восстаний крестьянские массы на определенное время уходили из-под контроля государства. Бунты, мятежи и крестьянские войны были единственной формой их свободной деятельности, но это была разрушительная, отрицательная деятельность.
Известно, что ни одно крестьянское движение в эпоху феодализма не одерживало окончательной победы, если оно не было возглавлено буржуазией. Эти движения только вызывали еще большее ожесточение со стороны феодального государства.
Такова общая историческая закономерность.
И тем не менее в эпоху общего кризиса феодального-строя в Европе, эпоху перехода к капиталистическому способу производства и великих географических открытий, возникают условия, которые открыли для народных масс временную возможность заниматься положительной деятельностью в обстановке, не стесняемой ни паразитизмом вооруженных сеньоров, ни игом фабричного режима, ни государственной регламентацией, ни волей диктаторов, ни церковной проповедью. Такие условия возникли на плодородных землях Нового Света, в частности на Североамериканском континенте.
Испанские конкистадоры, появившиеся в Северной Америке после того, как они ограбили Южную, испытали досадное разочарование: разведка не обнаружила следов золота. Этому континенту была уготована судьба иная, резко отличавшаяся от той, которая постигла южноамериканский, судьба, определившаяся богатствами тоже несметными, но совсем иного рода, отвечавшими совсем иным нравственным идеалам, понятиям и вожделениям. Этим богатством была плодородная девственная земля. Приведение ее в культурное состояние требовало усилий целого народа. Это же обстоятельство и предопределило демократический характер колонизации Северной Америки в отличие от богатых золотом и драгоценностями материков, где она стала делом привилегированных классов.
В то время как Старый Свет продолжал жить старыми интересами и понятиями, европейские кандидаты в американцы — передовой тип людей, в которых психология буржуа окончательно сформировалась и стремилась реализоваться в практических делах, не дожидаясь, пока революция "взорвет" феодализм, — использовали свободные земли Северной Америки как редкую возможность "обойти" его. Эта мысль была выражена К. Марксом и Ф. Энгельсом в "Немецкой идеологии": "Они (Соединенные Штаты Америки. — В. П.) начинают поэтому свое развитие, располагая наиболее прогрессивными индивидами старых стран, а стало быть и соответствующей этим индивидам наиболее развитой формой общения, еще до того, как эта форма общения успела утвердиться в старых странах".