Появился Д о б р ы д е н ь.
М а р у т а (ворчливо). Бог дал отбой и тишину, а черт — подъем и старшину.
Д о б р ы д е н ь. Рядовой Прометеев, почему небритый?
Ф е д о р. Товарищ старший сержант, а вы нас сами учили: в целях маскировки использовать любую природную растительность.
Д о б р ы д е н ь. Запомните, Прометеев: лень — мать всех пороков.
Ф е д о р. Так точно! Только я с детства привык уважать свою мать!
Д о б р ы д е н ь. Разговорчики. Ох и язык у тебя, Прометеев, все беды у тебя от него…
Ф е д о р. А я права голоса не лишен, это и в Конституции записано.
Д о б р ы д е н ь. А вы где находитесь, куда вас Родина призвала? Ахмедов, отвечайте.
А х м е д о в. В ряды Советской Армии, товарищ старший сержант!
Д о б р ы д е н ь. Уточню. В воздушно-десантные войска, в крылатые гвардейцы! С утра вас муштрую — верно. Потому что из каждого здесь солдата вылепить должен. Солдата — запомните это. И мне чтоб не хныкать, мне чтоб у каждого под рубахой характер был! Элементарно.
Ф е д о р (тихо, Маруте). А знаешь, у него вместо души — моток колючей проволоки. Плоская индивидуальность.
М а р у т а. Сосед у меня был, язвенник. Бывало, спросишь его: «Как живем?» — «Сопротивляемся», — отвечает. Усек?
Ч х е и д з е. А мой отец говорил: «Хочешь, чтобы служилось легко, — дыши глубоко, по́том обливайся, с начальством не задирайся».
М а р у т а. И мой сосед говорил: всю жизнь ходи в дураках — большего добьешься.
Появилась М а р и н а, она в военной форме с сумкой санитара.
Д о б р ы д е н ь. Смирно! Отставить, вольно…
М а р и н а. Здравствуйте, товарищи. В медицинской помощи никто не нуждается? Может, кто-нибудь ногу растер или голова у кого-нибудь кружится?
А х м е д о в (восхищен). Вах, не медсестра, а м ё д-сестра, инжир, финик!
Д о б р ы д е н ь. Марина Федоровна, у меня к вам один личный вопрос имеется и одновременно деловой. Отойдемте в сторонку.
Отошли.
М а р и н а. Слушаю вас.
Д о б р ы д е н ь. Извините, я к атаке приучен, так сказать, по роду войск. Вы замужем?
М а р и н а. Что?
Д о б р ы д е н ь. Понял. И на родине, в собственной душе, претензий ни к кому не имеете?
М а р и н а. Не замужем, не имею, не собираюсь. Какие еще будут вопросы?
Д о б р ы д е н ь. Удовлетворен. Сегодня родным письмо напишу.
М а р и н а. Письмо? О чем это?
Д о б р ы д е н ь. Здесь вот, сейчас, судьбу свою встретил. И не отступлюсь. Сколько б ждать ни пришлось. (Отдал честь, зашагал к другой группе десантников.)
М а р и н а. Ну! Определенно температура повышена!.. Прометеев!
Ф е д о р (вскочил). Я!
М а р и н а. Вы на пароходе постельную принадлежность оставили, подушку?
Ф е д о р. Мать ее все-таки сунула…
М а р и н а. Зайдите в медпункт и получите.
Ф е д о р. В реку выброшу!
М а р и н а. Как угодно.
Пауза.
Ф е д о р. После всего и глядеть на меня не хотите?
М а р и н а. Отчего же. Стрижка наголо вам к лицу идет больше: шишки мудрости видны.
Молчание.
А раньше что-то вы были красноречивее, самоувереннее.
Ф е д о р. Когда я сам на себя сердит, обижен, то даже сам с собой не разговариваю.
М а р и н а. Обижены? На что?
Ф е д о р. Ну вот, к чему душой ни потянусь — все у меня кувырком.
М а р и н а. Вы же клоун. Оп-ля!.. Или теперь решили поменять профессию? Чего вы меня так разглядываете?
Ф е д о р. Нашел в вас то, чего во мне нет. Лучшую половину. Вот бы их вместе соединить…
М а р и н а. Прометеев, перестаньте говорить со мной так, слышите! Командиру пожалуюсь.
Ф е д о р. Валяйте.
М а р и н а. Не «валяйте», а «слушаюсь». А еще солдат.
Марина уходит в медпункт.
Ч х е и д з е. Какая девушка, газель!
А х м е д о в. Вах, вах, вах!..
М а р у т а. Снайпер: глянет — и в мужское сердце, точно в яблочко…
Ф е д о р. Да заткнитесь вы! (Повалился на траву, закрыл голову руками.)
Р е б я т а (хором). У-у-у!..
Д о б р ы д е н ь (возвратился). Рядовой Прометеев? Встать!
Никакого впечатления.
И таких-то в воздушно-десантные войска призывают… Да я бы у ворот отстойник соорудил: размазня, хмырь — по шее и в пехоту!