О р л е н е в. Ну-ну, выкладывай дальше, это уже интересно.
Е л е н а. А я растворилась, живу чужой жизнью — жизнью сына и мужа.
О р л е н е в. Ну, мать, ты доведешь меня когда-нибудь до инфаркта.
Е л е н а. Тебя и громом не свалишь. Седой, а глупый. (Целует Орленева.) Так о чем же вы все-таки шептались там, а?
Появился Т р о п и н и н.
Т р о п и н и н. Не позволите ли холостяку погреться у семейного огонька?
Е л е н а. Юрий Михайлович, милости просим, как раз к завтраку. Блинчики есть будете? Я их по особому рецепту готовлю.
Т р о п и н и н. Не хлопочите, Елена Владимировна, я ведь действительно зашел душой оттаять. Хорошо у вас, семья…
Е л е н а. Семья только по воскресеньям. А так и поговорить не с кем даже. Сама с собой скоро разговаривать научусь.
О р л е н е в. Ворчишь, значит, стареешь.
Е л е н а. А тебе зеркало пододвинуть?
О р л е н е в. Не надо. И так знаю, что мужчина в соку.
Е л е н а. Убери газету, когда с женщиной разговариваешь!
О р л е н е в. Постой, там же про футбол!..
Е л е н а. А ты заметил, что у меня новая прическа?
О р л е н е в. Ну-ка, ну-ка, действительно!..
Е л е н а. Вот вам типичная сценка из «семейной жизни», Юрий Михайлович. (Ушла в дом.)
Т р о п и н и н. Эх, счастливый ты, Орленев.
О р л е н е в. Ладно, выкладывай, с чем пожаловал? И не темни, комиссар.
Т р о п и н и н. У прапорщика Алейникова чепе.
О р л е н е в. Что? Ну?!
Т р о п и н и н. В его роте один курсант отказался совершить свой первый прыжок с самолета.
Пауза.
О р л е н е в. Так.
Т р о п и н и н. Но и Алейников совершил серьезный проступок: он пытался заставить курсанта прыгнуть.
О р л е н е в (вскочил, подошел к телефону). Четвертый? Прапорщика Алейникова ко мне!
Т р о п и н и н. Он здесь. Я приказал ему явиться.
О р л е н е в. Зови!
Входит А л е й н и к о в.
А л е й н и к о в. Прапорщик Алейников прибыл по вашему приказанию.
О р л е н е в. Хорош… Кто?!
А л е й н и к о в. Курсант Прометеев, товарищ полковник!
О р л е н е в. Отчислить из десантных войск. Подайте рапорт.
А л е й н и к о в. Есть!
О р л е н е в. А вам, прапорщик, за превышение власти…
А л е й н и к о в. Простите, не выдержал, товарищ полковник. Это же позор на всю роту!
О р л е н е в. Трое суток ареста.
А л е й н и к о в (опешил). А как же тогда власть командира?
Т р о п и н и н. Властвовать над собой — наивысшая власть! А уже потом ее распространять на других.
А л е й н и к о в. Хотел, думал… психологический барьер его сломить, трусость эту. Он же потом сам себя презирать станет! А его товарищи?!
Т р о п и н и н. Пригласите сюда Прометеева.
О р л е н е в. Что, и этот здесь?
А л е й н и к о в. Товарищ подполковник, только время зря потратите. И нервы. Ну… патологически не пригоден он к нашей службе. Лучше я десяток суток отсижу, от него избавьте только!
Т р о п и н и н. Товарищ прапорщик, пригласите.
О р л е н е в. Отставить!
А л е й н и к о в (тихо). Пути начальства неисповедимы! (Щелкнул каблуками, уходит.)
Т р о п и н и н. Не слишком ли круто, Виктор Николаевич?
О р л е н е в. Здесь гвардейская часть, а не детский сад. Сам знаешь, служба всего два года, а боеготовность должна быть наивысшая. Такой солдат — прореха в бою.
Т р о п и н и н (не сразу). Все люди сделаны из одного теста, все испытывают страх, боль, отчаяние. Один в состоянии это преодолеть, другой нет. Почему? Может быть, он больше нуждается в помощи, сочувствии, внимании, и мы проглядели это?
О р л е н е в. Нам Родина доверила меч, а не букет ромашек.
Звонок телефона.
(Снял трубку.) Орленев… Милиция, из ГАИ? Ничего не понимаю… Ладно, пропустите. (Положил трубку.) Юрий Михайлович, прими товарища из милиции, а я пойду переоденусь.
Т р о п и н и н. Так как же с Прометеевым?
О р л е н е в. Отчислить! (Уходит в дом.)
Тропинин закурил. Появился Б р у с н и к и н, он в мотоциклетном шлеме, крагах.
Б р у с н и к и н. Разрешите обратиться, товарищ подполковник? Старшина ГАИ Брусникин.
Т р о п и н и н. Тропинин. (Рукопожатие.) Чем могу быть полезен?