Н и к и т и н. Танкистом.
О л и м п и е в. Эх, мне бы сфотографироваться в таком мундире. И размножить в ста экземплярах, и разослать корреспонденткам-заочницам… С ума сойти можно!
Н и к и т и н. А ты, Плясунов, все блатные песни играешь?
П л я с у н о в. Сбацай сам, начальник? (Протянул гитару.)
Н и к и т и н. Если не забыл. (Тронул струны гитары, тихо запел.)
П л я с у н о в. Давай еще, начальник! Клёво поешь, задушевно.
Н и к и т и н.
(Оборвал песню.) Ознакомился с твоим приговором, Галимзян. Вину свою признал?
Г а л и м з я н. Признал.
Н и к и т и н. И от адвоката отказался?
Г а л и м з я н. Отказался.
Н и к и т и н. И в Верховный суд на обжалование не подавал?
Г а л и м з я н. Не подавал.
Н и к и т и н. Значит, со всем согласен. (Вновь перебирает струны гитары.)
Б а г р о в (тихо). А ну, пацаны, айда отсюда, потолковать людям надо. (Подталкивает всех к выходу. Плясунову.) Цыган, перышко с тобой?
П л я с у н о в. Нож? Не надо, не надо, Сеня!
Б а г р о в. Дай. (Взял у Плясунова нож, незаметно кладет его под подушку на койку, где сидит Галимзян. Выходит за остальными.)
Н и к и т и н. Галимзян, а откуда все-таки посылка к тебе пришла?
Г а л и м з я н. С неба упала.
Н и к и т и н. Нашлись, значит, родственники.
Г а л и м з я н. Говорю, с неба!
Н и к и т и н. Что-то ты сегодня взвинчен… Неприятность какая? Может, поделишься?
Г а л и м з я н. Мерещится, начальник.
Н и к и т и н (не сразу). Действительно, иногда кажется, что все мерещится: и барак, и проволока колючая за окном… Нет, не здесь сидеть бы мне, а в гостях в твоем доме, Галимзян. Жена бы твоя на стол накрывала, в соседней комнате детишки пошумливали… Эх! На фронте люди жизнь свою клали ради таких, как ты! Напрасно?!
Г а л и м з я н. У вас-то судьба завидная, начальник, зарплата идет, «звездочки»…
Н и к и т и н. «Судьба завидная»… Вот ты здесь, в колонии, потому, что преступление совершил. И отсидишь свой срок — на волю выйдешь. А я — добровольно с вами в заточении. Пожизненно! За какие грехи, спрашивается?!
Г а л и м з я н. Власть нравится, начальник, что любого измордовать можешь…
Н и к и т и н (не сразу). Нет, гложет тебя какая-то обида. На все и на вся. Лютая. Выплесни ты ее, чем в себе-то держать.
Г а л и м з я н. Муторно от тебя, начальник… (Медленно запускает руку под подушку.)
Н и к и т и н. Давай не будем притворяться. Я осведомлен обо всем. Но ты не сделаешь того, что задумал, потому что ты — человек!
В полосе света появился Б а г р о в.
Б а г р о в (истерично). Кончай, чего тянешь!
Н и к и т и н. Дай сюда нож.
Багров одним прыжком очутился рядом, сам выхватил нож.
Дай сюда нож, Багров!
Никитин и Багров смотрят друг на друга. Багров роняет нож, пятясь, исчезает в темноте. Галимзян падает лицом на подушку, тело его затряслось в плаче.
Г а л и м з я н. Уйди, начальник!
Н и к и т и н. Нет, пока не скажешь правду. Всю.
Г а л и м з я н. Не убивал я ее! Не убивал никого! Не убивал!!! (Поднял мокрое от слез лицо.) Веришь, начальник?! Себя оговорил. Сокамерники подсказали: признайся — не расстреляют, а иначе — судим в прошлом и по делу уликами обложен — конец! Трупа-то не нашли!
Пауза.
Н и к и т и н. От кого же пришла посылка? От кого? (Медленно направился к выходу.)
Г а л и м з я н (вдруг). Начальник!.. Завтра на работу пойду. Любую дай, самую трудную! К людям хочу, к людям!..
Гаснет свет.
Утро следующего дня.
Кабинет начальника колонии. Здесь С е д о в и Н и к и т и н.
Н и к и т и н. Все взвесил — «за» и «против», вертел так и этак — не сходятся концы с концами. Смотри сам. В приговоре сказано, что Галимзян Алиев утопил свою жертву в озере. Но была зима, лед метр толщиной, а ни проруби, ни лунки обнаружено не было. Трупа тоже. Да, при аресте у него изъяли золотые часы покойной. Но Алиев утверждает, что это был его подарок. Вот и забрал обратно.