М а р и н а. Марина.
А д а м о в. Адамов, Юрий Алексеевич Адамов.
М а р и н а. Человек без романтики…
З а т е м н е н и е.
В стороне от штаба.
Прикрывая лицо воротником бушлата, под фонарем стоит Н е п е й п и в о.
Л ю д а (пробегая мимо). Жену караулишь, боцман? Чем мук больше, тем любовь слаще!
Н е п е й п и в о. Всю ночь торчать в парикмахерской… Профсоюз у вас есть?!
Л ю д а. А марафет? Ты вот на берегу торчишь, а у других жен что — мужей нету? Смотри нос не отморозь, боцман! (Убегает.)
Непейпиво плотнее запахнул бушлат, делает движение руками, греется. Появилась А н н а, она в милицейской форме, на поясе пистолет.
А н н а. Гражданин, вы чего здесь ночью? Надо же, не узнала тебя, Пашенька… Шел бы ты домой, горемыка, жене обед сготовил, на стол накрыл. Нет, вы, мужчины, все недогадливые, все эгоисты.
Н е п е й п и в о (выплюнул окурок). А ты чего мерзнешь, сосулька?
А н н а. Дежурство, участок свой обхожу.
Н е п е й п и в о. М-да, тягомотная у тебя работенка.
А н н а. И не говори: за полгода ни одного серьезного происшествия, два привода только. Ну уж теперь навалится! Буйные в караване есть?
Н е п е й п и в о. А коли черт в душе не сидит — какой же ты моряк?! Теперь якорями гавань в Заполярном пахать станем. За зиму-то от безделья сами все перекусаемся!
З а т е м н е н и е.
В штабе. А д а м о в и М а р и н а.
Сильный порыв ветра. Снаружи что-то стукнуло. Марина вскочила.
А д а м о в. Что вы?
М а р и н а. Показалось. Думала, Былинин вернулся…
А д а м о в (не сразу). Любопытно, кто-то когда-нибудь будет вот так меня ждать?
М а р и н а. Будто вас некому ждать.
А д а м о в. Представьте.
М а р и н а. До чего же все командированные похожи друг на друга. И байки одни и те же. Хоть бы фантазию какую проявили, выдумку…
А д а м о в. Вы считаете, что и я «без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви…», да?
М а р и н а. Нет, вам просто лень. Ведь нынче мужчина в цене.
А д а м о в. Рискуете, говоря это собственному мужу: вижу на вашей руке обручальное кольцо…
Пауза.
М а р и н а. Простите, сигареточки у вас не найдется?
А д а м о в. Прошу.
М а р и н а. Импортные?
А д а м о в. Взял из-за красивой коробки. А сам я предпочитаю нашу столичную «Яву». И то не затягиваясь.
М а р и н а. Вы не курите? (Сама глубоко затянулась.) Счастливый вы человек.
Неожиданно входит Б ы л и н и н, его шинель запорошена снегом. Зажмурился от света. Открыл глаза.
Б ы л и н и н. Юрий… Юрка?!
А д а м о в. Михаил Михайлович…
Долгая пауза: они разглядывают друг друга.
Б ы л и н и н. Ну, почти адмирал!
А д а м о в. Если в соответствии с табелем о рангах — всего лишь капитан второго ранга.
Б ы л и н и н. Мариша, вы еще не познакомились? Юрий Алексеевич Адамов — автор открытия ледовых течений в Северном Ледовитом океане и кандидат наук!
А д а м о в. В прошлом, все в прошлом, Михаил Михайлович…
Б ы л и н и н. Неужто доктор?!
А д а м о в. И доктор, и чиновник…
Б ы л и н и н. Ну, честолюбия нам вроде бы не занимать. (Представляет.) Марина Владимировна Лаврова, наш старший оператор. А это товарищ Росомаха… Куда же он задевался? (Кричит.) Товарищ Росомаха!
Тяжело ступая, входит Р о с о м а х а.
А д а м о в. Мы уже виделись. А от вас, старина, кажется, отступило само время.
Б ы л и н и н (закурил трубку). Просолился, продымился… Мариша, пошуруй-ка в моих запасах, за нежданную встречу положено!
М а р и н а. Сейчас, Михаил Михайлович. (Разливает водку.) Прошу.
А д а м о в. А вот водку я не пью.
Б ы л и н и н. Не здоров, что ли?
М а р и н а. Тогда сварю вам кофе.
А д а м о в. А по-моряцки можете?
Б ы л и н и н (Росомахе). Тогда опрокинем с тобой, Тихон Иванович. За тебя, Юрий, в добрый час!
Р о с о м а х а. Эх, с радости пьют, а с горя — хлещут! (Выпил залпом.)
Позывные селектора.