Что же касается аскии Мухаммеда-Гао, то он был закован в железа, и вместе с ним были закованы восемнадцать человек из вождей сонгаев, в том числе: хи-кой Лаха; курмина-фари Махмуд, сын повелителя аскии Исмаила, сына повелителя аскии ал-Хадж Мухаммеда; фари-мундио Сано, сын повелителя аскии Дауда; денди-фари ал-Мухтар; кума-кой и прочие. Махмуд послал их в Гао к каиду Хамму-Барка (он оставил его своим заместителем в том городе) и приказал ему заточить их в [одном из] строений царского дворца. А потом, после этого, велел каиду их перебить. Каид обрушил на них то строение, и оно стало их могилой — кроме хи-коя Лаха одного, ибо, когда они вошли в город, хи-кой препятствовал сонгаям спешить навстречу смерти — и был он убит там и распят.
А что до Али-Тенди и Махмуда-Фараро-Идье, сыновей повелителя аскии Дауда, то они в бегстве своем достигли Гао, явились к хатибу Махмуду Драме и приветствовали его. Он их спросил о причине их приезда, и они ответили: "Вступление в повиновение паше Махмуду..." Хатиб не советовал им этого и рекомендовал им обоим вернуться к их братьям и их народу. Но оба ответили: если бы-де родитель их был жив, /152/ они бы не последовали [такому] его совету — а уж тем более совету другого. Они пришли к каиду Хамму-Барка и сообщили ему о том. Каид написал сообщение о них паше Махмуду, и тот велел ему захватить их обоих. И когда был схвачен аския Мухаммед-Гао, паша послал к каиду Хамму [с приказом] их убить, и последний убил их обоих.
Что касается Сулеймана, сына повелителя аскии Дауда, то марокканцы заковали его вместе со схваченными. Потом опытные люди поговорили с Махмудом, и тот его освободил; и Сулейман остался у марокканцев с немногочисленными людьми. Среди них были бара-кой Малик, Мухаммед Улд Бентьи и Мухаммед-Маура-кой (его мать была дочерью повелителя аскии Дауда). Что до Мухаммеда Улд Бентьи, то последнее — имя его матери из числа потомков Омара Комдьяго; а отцом Мухаммеда был Мухаммед, сын Масусо, сына баламы Мухаммеда-Кореи. [А также были с ним] и другие. Паша Махмуд оказывал Сулейману величайшее почтение, вплоть до того, что назначил его аскией над сонгаями.
Всего паша Махмуд схватил вместе с аскией Мухаммедом-Гао восемьдесят три человека из числа царевичей и прочих. Отряд [его] был в тот день в Тентьи (это — название местности близ города Кукийя). Говорят, что повелитель аския ал-Хадж Мухаммед ибн Абу Бекр, когда победил сонни Али и захватил верховную власть, схватил в этой же местности и подобное же число детей сонни и его слуг, которым именем Аллаха обещана была безопасность. Впоследствии же Аллах Всевышний, Всесильный, Всемогущий отмстил ему подобным же образом — в воздаяние и по соответствию.
Говорят, будто аския Мухаммед-Гао после кончины аскии Исхака задержался в сей жизни лишь сорок дней; и они встретились в жизни той — слава Вечно живущему, чьему царству нет конца и нет предела его длительности!
Когда Мухаммед-Гао послал освободить двух своих заточенных в тюрьму братьев — фари-мундио ал-Мустафу и бентал-фарму Нуха (а он был младший из них двоих годами, Нух был моложе ал-Мустафы), они оба испытали сильную радость и оба решили: когда они прибудут к аскии, то почтят его сан вплоть до того, что пойдут перед ним пешком, когда он будет ехать верхом. Но по дороге их застала весть об этом несчастье (т. е. о захвате его вместе с его людьми), и они оба вернулись /153/ обратно в землю Денди.
К ним собрались все, кто был из сонгаев, и договорились с Нухом, что поставят во главе своего дела фари-мундио ал-Мустафу, дабы был он аскией. Но ал-Мустафа не согласился и сказал им: "Нух достойнее и более благословен. Благодать повсюду, куда ее помещает Аллах; она не принадлежит исключительно ни старости, ни молодости!"
И сонгаи присягнули Нуху, и все беглецы, кто направился было в другую сторону, вернулись назад, к нему. Нуху осталось желать [прибытия] только Мухаммеда-Мори и Мухаммеда Улд Бентьи. А они оба продолжали находиться у паши Махмуда, пока Аллах не освободил их обоих. Оба они бежали к Нуху; бежал и бара-кой Малик. Аския Нух сильно им обрадовался и возблагодарил Аллаха Всевышнего за благополучное прибытие их обоих к нему, сказав: "У меня не осталось более желаний, раз эти два мужа соединились с нами!"
Паша же Махмуд назначил Сулеймана аскией над теми сонгаями, что остались с марокканцами.
Люди рассказывали, будто катиб Букар-Ланбаро — тот, кто предал Мухаммеда-Гао и его товарищей и продал их паше Махмуду, так что тот смог их захватить. Но Букар сказал одному из своих приятелей в Томбукту, когда жил в нем после всех [этих] событий: "Клянусь Аллахом Великим, того, что возводят на меня относительно предательства, не было! Я сообщил Мухаммеду-Гао лишь то, что мне внушил посоветовать Аллах, полагаясь и доверяя тому в чем мне поклялся относительно того [дела] Махмуд. Это только он предал — предал меня и предал Мухаммеда-Гао! Все мы завтра возвратимся, представ перед Аллахом Всевышним!"