– Обсидиан, тот кто однажды отобрал у богов их бессмертие, – гулко заявил Азор-Иллил. – Может, ты и прав. Но если нет, мой гнев настигнет тебя. Не успев вернуться в этот мир, ты вновь начинаешь мутить воду. Тот паренёк, что сейчас крутится снаружи вокруг своей сожжённой палатки, уже взят тобой в оборот? Решил заиметь себе шпиона в рядах людей Эдема?
– Никогда не помешает иметь лишние уши в стане врага, – пожал плечами Обсидиан.
– Круг начал замыкаться снова. Ты, Эдем и Алл. Всё никак не можете угомониться, а остальному миру от этого только беда и страданье, – горько улыбнулся эльф.
– Кто бы говорил. Можно подумать, что ты пацифист. Или стал сентиментальнее, прожив столько лет?
– Будучи сыном Алой Богини, я не получил ни капли божественного. Всё, что мне досталось от неё, только неестественно долгая жизнь. И за эту очень долгую жизнь, я повидал многое. И могу с полной уверенностью сказать, что нашему многострадальному миру меньше всего сейчас нужна очередная тотальная война всех против всех. Давай закончим сейчас наш разговор? – Эльф щёлкнул пальцами, и заклятье тут же спало с приключенцев. Более того они даже не почувствовали ничего подозрительного.
– Так о чём вы хотели попросить у нас прощения, сеньор? – повторил как ни в чём не бывало свой вопрос Альварес.
– О, это, право, сущий пустяк, – успокоил южанина эльф. – Просто я услышал много тревожных новостей и решил отбыть в Дом Цветов незамедлительно. Надеюсь вы простите мне такой скорый отъезд?
– О чём речь, сеньор.
– В таком случае, мне следует упаковать палатку.
Поняв намёк, приключенцы дружно высыпали наружу. За ними последовал и эльф. Старик дотронулся до шатра рукой и тот в мгновении ока растворился в воздухе словно его и не было. Только ковёр остался лежать там, где был. Эльф придирчиво осмотрел место, на котором ещё секунду назад расположилась его палатка, словно перечисляя в уме, не забыл ли он чего. Убедившись, что его шатёр исчез целиком, эльф глубоко вздохнул и отвесил поклон авантюристам:
– Я искренне прошу меня простить, что решил подорваться посреди ночи. Видит Богиня, я этого не планировал, однако ж, я продолжу свой путь немедленно. Было искренним наслаждением пообщаться с вами. Иллилидель, непременно воспользуйся приглашением, что у тебя в руках. Я и мой король будем с нетерпением ждать нашей новой встречи, – с этими словами старик поклонился ещё раз, затем уселся на ковёр и взмыл в воздух в направлении городка эльфов.
К молчаливо стоящей команде подошёл наконец ученик жреца. В своих руках он сжимал закопчённую книжку и помятую флягу – всё, что ему удалось найти на месте его сожжённой палатки.
– А чего вы все стоите? – жрец непонимающе уставился на остальных. – Будем разбивать лагерь или что?
– Да, пожалуй, – немного отстранённо ответил ему Дориан за всех. – Я думаю, хватит с нас сегодня походов.
Интерлюдия 1. Демоны приходят в полночь
Заброшенный дом на площади Патрициев всегда пользовался дурной славой среди жителей Эрлига. А уж когда пять лет назад прогнившая балка крыши насмерть убила там старого нищего, и вовсе стал объектом, который местные обходили стороной. Поговаривали, что неупокоенный дух погибшего до сих пор бродит около развалин в ночи в поисках зазевавшихся запоздалых прохожих. Мэтр Людвиг Голдштейн утверждал, что собственными глазами видел, как зеленоватая прозрачная фигура маячила в сумраке окна на втором этаже. Господин Голштейн не стал испытывать судьбу и сразу побежал за стражей, но, когда патруль прибыл на место, никаких призраков не было и в помине. С тех пор время от времени духа стали периодически наблюдать в ночное время суток, а особняк окончательно получил славу проклятого места.
Вот и сейчас, подтверждая дурную репутацию развалины, к дому прокрались три зловещих фигуры, с головы до пят закутанные в чёрные плащи с капюшонами. Один из таинственных незнакомцев, постоянно озираясь по сторонам, приблизился к массивной, окованной железом двери и не без усилий открыл её. Остальные двое замешкались, не решаясь войти, но, поймав взгляд первого, собрались и прошмыгнули внутрь. За ними последовал и вожак, тихо прикрыв за собой дверь.
Войдя внутрь, предводитель решительно скинул капюшон и огляделся по сторонам. Это оказалась молодая девушка с худощавым лицом, чуть тронутым веснушками. Она провела рукой по голове, поправляя свои коротко остриженные медные волосы, чуть растрепавшиеся из-за капюшона. Зелёные глаза девушки горели от предчувствия чего-то.