– Разразился большой скандал, – пояснил Лука. – Людей много погибло. Инцидент кое-как замяли. Были наняты несколько способных команд авантюристов. Им в помощь выделили стражу, чтобы совместно проредили подземные ходы от нежити и по возможности выяснили причину произошедшего.
– Я уже догадываюсь, чем всё закончилось, – воздохнула Мери.
– Живыми вернулись далеко не все, кто туда зашёл, – констатировал Антонио. – Приходилось общаться с парочкой спасшихся счастливчиков из стражи. Сначала всё шло по плану. Удалось довольно легко очистить от нежити первые три верхних этажа. Но чем глубже они продвигались, тем жарче становилось. Пошли потери, но приказ был прежний – оттеснить нежить как можно глубже. А дальше группы стали пропадать одна за другой. Народ, кому жизнь была дорога, испугался и драпанул к выходу. Все как один заявляли, что в лабиринт они больше не ходоки, хоть их вешать будут.
– Правда, нескольким приключенцам удалось пробраться глубже всех и даже выбраться оттуда, – уточнил Лука.
– И что они говорят? – затаив дыхание, спросила Жизель.
– Глупости они всякие говорят, – махнул рукой Антонио. – Парни сбрендили капитально. Целителю удалось выяснить только то, что забрались бедолаги вроде как ниже пятнадцатого этажа. А дальше начались небылицы про странное нечто. Будто всей этой толпой командует ужасный монстр с нечеловеческим лицом и четырьмя руками. Представляете?
– Да уж, тот ещё красавец, наверное, – усмехнулась Мери.
– И не говорите, – покачал головой Лука. – С тех пор лабиринт закрыт для посещения. Нежить снова наводнила верхние этажи и даже иногда вылезает на поверхность подышать свежим воздухом. Место вокруг входа отгородили и поставили стражников и жрецов, чтобы упокаивали всех, кто выберется на свет из подземелья.
– А они лезут и лезут не переставая. Без перерывов на обед и выходных, – нервно хохотнул Антонио. – Мы их туристами называем, тех немёртвых, кто выбрался на поверхность. Сначала люди к ним на экскурсии ходили, а теперь уж они к нам блондятся.
– У нас народ всегда остёр на язык был, – рассмеялся Лука. – А знаете, как молва прозвала отряд стражников, которые постоянно дежурят у входа в лабиринт? Похоронная команда! И ведь не поспоришь, действительно точно получилось.
– Как забавно, – захлопала глазками Жизель.
– Вообще-то ничего забавного, – осадил её Антонио. – Люди гибнут всё-таки. Пусть мы и наловчились расправляться с нежитью на поверхности лабиринта, что будет, если они всё толпой наверх ломануться?
– Но до сих пор не ломанулись? – уточнила Мери.
– И не надо, – замахал рукой Антонио. – Я знаете, что думаю? Вся эта проблема с нежитью, это всё происки наших врагов. Помяните моё слово, как город в осаду возьмут, так весь лабиринт на поверхность и выскочит супостатам на подмогу, чтобы нас изнутри сломить.
– Но ведь невозможно контролировать столько нежити за раз, – невозмутимо пояснила Жизель. – Насколько я знаю, в нашем королевстве рекорд составляет сто двадцать девять зомби-прислужников единовременно.
– А… так вы ж из Вечного, – вздохнул Антонио.
– Можем мы взглянуть на вход в лабиринт, хотя бы проездом? – неожиданно спросила Мери.
– Вообще-то придётся сделать небольшой крюк, но не положено, – засомневался посерьёзневший Антонио.
– Да ладно тебе, – успокоил его Лука. – Давай проедем, нам же не приказывали, по какой точно дороге добираться до замка лорда-мэра? А госпожа – настоящий заграничный специалист, вдруг у неё получиться что-нибудь полезное придумать? Или хотя бы понять, что неупокоенным от нас нужно?
– Нам влетит, – посерьёзнел лицом Антонио.
– Кто узнает-то? – не унимался Лука. – Мы близко подбираться и не будем, только из далека посмотрим. Может, даже зомба удастся увидеть.
– Хорошо, – нехотя согласился Антонио, посмотрев на девушек. – Но я попрошу без фокусов и выкрутасов. Из коляски не вылезать, если что не так, сразу уезжаем.
– Идёт, – кивнула Мери.
Антонио кивнул и дёрнул лошадь за уздечку, увлекая её в боковой проход, который оказался улочкой поуже. Она спускалась вниз под уклон, являясь границей двух жилых кварталов, нависавших над путешественниками словно скалы. Дома как-то резко потеряли пёстрый цвет, выцвели, осунулись. В них не было уже такого лоска, как на центральных улицах. Качество мостовой тоже упало. Булыжники, её составлявшие, были разного размера. Кое-где они вообще рассыпались, зияя проплешинами. Окружающие звуки приглушились, потонули во чреве нагромождения строений. Тишину нарушал лишь надсадный кашель, тянувшийся откуда-то справа сверху.