– Клац! Клац! – Сойка щёлкнула клювом в очередной раз, и орех растворился, проваливаясь во внутрь черепа. Раздался пронзительный вой. Сойку захлестнул прилив сил. Она вырвалась из захвата демона и ударила его рукой в грудь, отшвырнув до противоположной стены, за раз вскрыв ему грудную клетку. Демон издал душераздирающий вопль и рухнул, ударившись в стену. В месте соприкосновения в пурпурном граните зияла огромная вмятина, а демон сполз на пол, тихо рыча в полубессознательном положении, истекая кровью. Следующий удар должен был прийтись на Жизель. Сойка вскочила, замахнувшись рукой. Вампирка остолбенела от ужаса, осознав, что костяная повелительница вывела из игры невероятно сильного демона просто с одного удара. Но с костей Сойки начал осыпаться песок. Она остановила удар, осматривая себя тускнеющими огоньками глаз. Жизель показалась, что костяная повелительница печально улыбнулась, раскрыв свой клюв, и в следующее мгновение Сойка Фтероти развалилась на отдельные кости, которые упали на пол, образовав небольшую груду, на вершину которой, как надгробие, плюхнулся череп с клювом. Алый огонь в мёртвых глазницах его окончательно погас.
– Сойка! – крикнул Жофруа. Паника впервые за много лет захватила его душу. Он бросился к своей давней подруге. Но всё было кончено. То, что когда-то являлось Сойкой Фтероти, Пернатой, костяной повелительницей, престало существовать, обретя последний покой в виде аккуратной кучи костей.
Нежить в зале начала разлагаться вслед за своей госпожой, превращаясь в прах. Авантюристы с недоумением наблюдали за произошедшим, не опуская своего оружия из рук на всякий случай. Раздался треск, и в стенах стали медленно открываться проходы, до этого неразличимые, предоставляя выход из комнаты босса лабиринта в любом направлении.
– Так всегда и бывает! – назидательно крикнул Сильверрейн с торжеством наблюдая за происходящим. – Хитрец перехитрил сам себя! Пусть и таким образом, но наша задача выполнена. Лич повержен.
– Да… – кивнул ему в ответ Ардо. – Джордж серьёзно ранен, а Шейла так и не пришла в себя. Раз дело сделано, нет смысла продолжать этот бой. Надо уходить.
В зале начали включаться один за другим магические светильники, вмонтированные под потолком, заставив авантюристов снова понервничать. От полумрака не осталось и следа. Когда пространство заполнилось светом, стало очевидно, что многие приключенцы погибли во время сражения. Их тела лежали истоптанными и исковерканными на полу помещения. Во время битвы несколько ловких скелетов прорвались в тыл и устроили резню среди магов-приключенцев. Лишь двум из них вместе с Певуном удалось продержаться до самого конца, пока не началось разложение мертвяков. Всюду виднелась кровь и ошмётки доспехов. От отряда, вошедшего в Катакомбный Лабиринт, в живых осталась меньше половины людей.
Интерлюдия 8. Приближаясь к цели
гент Око завтракал. Расположившись за небольшим столиком, любезно поставленным на носовой палубе виверноносца Морской Конёк, стратег благосклонно наблюдал, как из-за дымки горизонта, словно из самой морской пучины, медленно выплывали крошечные башенки города Конкорсо. Отхлебнув чая с лимоном, стратег заметил, что к нему развалистой морской походкой идёт флотский офицер. Это был широкоплечий коренастый моряк в тёмно-синем кителе, застёгнутым только на нижние пуговицы. Морской офицер являлся не кем иным, как коммодором Одли, выполнявшим функции адмирала, и осуществлявшим общее руководство кораблями Альянса Синего Моря на войне с Республикой.
Коммодор дослужился до верхов с боцмана, но дальше его карьера не заладилась, поскольку Одли очень любил морской жаргон и не собирался расставаться с ним даже на берегу, нередко высказывая вышестоящему штабному командованию Гегемонии всё, что он о них думает, совершенно не стесняясь в красочности и ёмкости своих выражений. За это коммодора не взлюбили поголовно все адмиралы флота Гегемонии. Коммодор регулярно получал задания немыслимой сложности, и так же немыслимо умудрялся их с блеском выполнять. Для Око этого было достаточно, чтобы не сомневаться в успехе текущей операции. Именно поэтому стратег, не взирая на возражения высоких чинов, остановился на кандидатуре Одли, когда потребовался доблестный морской волк, чтобы командовать сборной солянкой кораблей Альянса Синего Моря.
– Десантные суда приступили к выгрузке войск на побережье к северу и к югу от Конкорсо, – сходу заявил коммодор, отдав честь стратегу. Око обратил внимание, что на голове Одли вместо стандартной офицерской шляпы красовалась потрёпанная жизнью простая шапочка моряка. Таким жестом коммодор показывал, что он заодно с командой, не взирая на звания. Матросы его, кстати, любили, хоть и боялись больше, чем морского дьявола.