Исследование с помощью «Гломар-Челленджера» соседней акватории Тихого океана показало, что Калифорнийский залив действительно обязан своим появлением на свет рифту, с которым соединён Сан-Андреас. И следовательно, первоначальный прогноз Вильсона о двух смещающихся плитах получил полное подтверждение. На краю одной из них — Тихоокеанской, как и предполагалось, находится полуостров Калифорния, который вместе со всей плитой дрейфует на северо-запад.
Почти одновременно с изучением североамериканских «шрамов планеты» шло исследование цепи африканских разломов, смыкающихся на северо-востоке этого континента с Красным морем. Мобилисты и здесь по той же логике предположили единую систему трещин и со временем это предположение обосновали. При таком взгляде само Красное море представилось в виде новорождённого океана. Ему предстоит на сотни, а то и тысячи километров отодвинуть друг от друга Аравийский полуостров и Африку, которая, впрочем, ещё должна расколоться по системе трещин.
В какой-то мере здесь был ещё один возврат к Вегенеру, предрекавшему этому району именно такое будущее. Однако возврат «на новом витке», а главное, с иным научным вооружением.
Такого рода соображения привлекли к Красному морю внимание учёных всего мира. За короткий срок на узкой его акватории поработали исследовательские суда многих стран — Англии, США, ФРГ, Швеции, Советского Союза. Специалистов интересовала в первую очередь самая глубинная часть моря — дно межматериковой щели.
Поначалу здесь был обнаружен термический феномен. Оказалось, что в этой зоне температура воды не убывает с глубиной, как во всех районах океана, а, наоборот, в придонных слоях, лежащих в двух тысячах метрах от поверхности, возрастает скачком и достигает в одних местах сорока градусов, в других — и вовсе шестидесяти. Мало того, солёность донных вод здесь где в пять, а где и в десять раз выше среднеокеанской. Резко выделялся этот странный придонный слой и по составу солей. Концентрация многих металлов — железа, марганца, цинка, меди, свинца, серебра и золота — была здесь аномально высока по сравнению с водой океана, где все эти элементы хоть и содержатся, но в ничтожно малых количествах.
А здешний ил, поразивший исследователей пестротой красок, оказался по составу уже совсем близким к разного рода рудным концентратам.
Всё это заставило с пристальным вниманием изучить дно Красного моря. Было установлено, что в прибрежных районах здесь есть тонкая континентальная кора, иссечённая во многих местах трещинами. А вот в расселине, что проходит посредине моря, вдоль него, кора океанического типа, причём весьма несолидного возраста — ей всего не более пяти миллионов лет. И ещё: на дне по обеим сторонам расселины были обнаружены те же «зебры» магнитных аномалий, что сопутствовали рифтам во всех океанах.
Результаты глубинного бурения позволили выяспить и более далёкие этапы истории. Изначально трещина коры образовалась на этом месте, по всей видимости, около тридцати миллионов лет назад. Затем развитие рифта надолго приостановилось. Примерно пять миллионов лет назад уровень Мирового океана резко понижался за счёт усилившегося оледенения Антарктиды. Оно изъяло из Мирового океана значительный запас воды, и он обмелел более чем на сотню метров. В результате узкая трещина, что отделяла Африку от Аравии, стала в тот период почти замкнутым бассейном, а климат здесь уже тогда был сухим и жарким. Вода, естественно, активно испарялась, и на дно выпал слой соли и гипса. Видимо, какая-то связь всё же между молодой трещиной и океаном оставалась, и сюда время от времени снова попадали новые порции океанической воды, которые опять же в результате деятельности природной обогатительной фабрики давали материал для увеличения осаждённого слоя солей.
В принципе такого рода ситуации известны. Примерно по той же схеме работают две крупные природные «фабрики солей», находящиеся на территории нашей страны, — «гнилое море» Сиваш и залив Кара-Богаз-Гол. Однако красноморская «фабрика», видимо, обладала большей мощностью. Во всяком случае за короткий по геологическим понятиям период слой осаждённых солей здесь достиг трёхкилометровой толщины. Затем раздвижение рифта возобновилось. И начавшая растекаться по дну толща солей стала тем первичным материалом, из которого под действием тепла глубин стала образовываться «жидкая руда».
В 1980 году советская экспедиция, состоящая из трёх судов, имевшая в своём распоряжении подводный аппарат «Пайсис», детально обследовала Красноморский рифт. «Пайсис» с экипажем из трёх человек спускался до дна щели, где глубины превышали две тысячи метров. Акванавты увидели здесь нагромождения молодых базальтовых лав, принявших самые невероятные формы. Иные из них походили на шары, трубы, подушки, слоновьи хоботы. Эти странные скульптуры покрывал ничтожный слой осадков. В осевой же части долины осадков не было вовсе. Перед глазами учёных предстали свежие, казалось, только что излившиеся базальты, ещё сохранившие форму лавовой реки. Края узкой расселины были иссечены трещинами, «берега» их во многих местах оказались раздвинуты по горизонтали. Это, по мнению руководителя экспедиции члена-корреспондента АН СССР Андрея Сергеевича Монина, и есть рифтовые разломы, по которым идёт дальнейшее раскрытие Красного моря.
Суждение советского учёного совпадает с выводами, сделанными несколькими годами раньше участниками франко-американской экспедиции, исследовавшими Срединно-Атлантический рифт. Во время спуска подводных аппаратов и здесь учёные обнаружили в самой глубокой части оси свежие, словно только что застывшие потоки базальтовых лав, совершенно не закрытые осадками.
За последние десятилетия наука значительно обогатилась свидетельствами движения литосферных плит. Да и само представление о количестве плит, ныне странствующих по планете, становится буквально на глазах более полным.
Одно из открытий в этом деле принадлежит молодому английскому геофизику Дэну Маккензи, сотруднику знаменитого Кембриджского университета. Его внимание привлёк северо-восточный угол Средиземного моря, район высокой сейсмической активности. С помощью тонких современных приборов учёный фиксировал в течение нескольких лет возникающие здесь землетрясения: их силу, места расположения эпицентров, направление смещений участков суши. В результате получилась точная картина разломов, окаймляющих два небольших самостоятельных литосферных блока — Эгейский и Турецкий.
Маккензи доказал, что оба блока дрейфуют на запад, куда их гонят более крупные литосферные плиты — Евразийская и Аравийская. В целом же этот процесс ведёт к тому, что площадь Средиземного моря год от года медленно уменьшается.
Вывод Маккензи значительно подкрепил возникшее уже к тому времени в науке суждение о том, что океаны в течение истории Земли не только раскрывались, но и «захлопывались». К нему приводили многочисленные находки пород океанического происхождения на суше, зачастую в районах, весьма далёких от нынешних водных бассейнов. Однако располагались эти породы не вразброс, как правило, места их обнаружения составляли на картах вытянутые продолжительные зоны. В частности, открытие «океанских пришельцев» по всей длине Альпийско-Гималайского горного пояса вновь возродило гипотезу о древнем океане Тетис, некогда разделявшем праматерики Лавразию и Гондвану.
Все эти наблюдения в своей совокупности породили идею о том, что количество литосферных плит непостоянно, оно изменяется от эпохи к эпохе. Вероятно, нынешний гигантский материк Евразия в более удалённую от нас эпоху не был монолитом. Океанские просторы разделяли Европу и Сибирь, должно быть, по линии Уральских гор, появившихся на свет позднее, в результате столкновения двух плит. Сибирь, по всей вероятности, до этого соединялась с Северной Америкой, но от Китая этот континент был отделён океаном.
По другим данным, около пятисот миллионов лет назад нынешняя Северная Америка отделялась от нынешней Европы древним океаном. Потом его берега сошлись, а вновь раздвинулись уже в значительно более близкое к нам время — примерно в ту эпоху, к какой относил это событие Альфред Вегенер, — сто восемьдесят миллионов лет назад.