Пока Рокер с Сашкой возвращались к себе домой, и обсуждали по дороге сложившуюся обстановку, Игорь уже несколько минут стоял возле таких знакомых дверей и не решался позвонить, теребя ключ от квартиры Ирэн в своих дрожащих руках.
Он весь день заваливал себя работой, чтобы не думать об Ирэн. Но когда пришел вечер, Игорь понял, что никто и ничто не сможет удержать его. Он должен ее увидеть, ему просто необходимо поговорить с ней, и никакие доводы и уговоры Лешки на него не действовали. И вот сейчас он стоял перед ее дверями и не мог поднять руку, чтобы нажать звонок.
Сколько он так стоял, Игорь и сам не знал, и сколько бы он так еще простоял, если бы дверь соседней квартиры не открылась и на пороге не показалась Светлана Сергеевна, соседка, у которой Стаурус когда-то снимал квартиру.
- Игорь, давно тебя не было видно. А что Ирочка уже вернулась? - тут же спросила она, разглядев молодого человека.
- Добрый вечер Светлана Сергеевна. Да, Ирэн приехала, - Игорь старался не выдать своего замешательства перед этой любопытной особой.
- Так чего же ты мнешься под дверью или она не пускает? - хитро прищурилась женщина.
- Да, я только подошел и еще не успел...
- А, ну-ну..., - прервала его оправдания женщина. - Ты передавай Ирочке привет и скажи, пусть завтра заглянет ко мне, если у нее будет время, ладно? Мы немного посплетничаем.
Игорь нервно сглотнул, под пристальным и насмешливым взглядом пожилой женщины. Он даже боялся представить, о чем она будет сплетничать с Ирэн.
- Да, конечно, - еле выдавил он из себя. - Я обязательно передам Ирэн, - Игорь отвернулся от Светланы Сергеевны и все же нажал на кнопку звонка. Ирэн открыла дверь как раз тогда, когда соседка закрыла свою со словами: "Ну, не буду мешать молодым".
- Игорь? - выдохнула Ирэн.
- Привет, - его голос дрогнул.
Они смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова, хотя сказать хотелось так много. Смотрели и старались узнать заново, разглядеть то, что казалось, было забыто, что стерлось из памяти за эти два таких долгих для них месяца.
Игорь успел побриться, переодеться и даже заскочил в парикмахерскую, пытаясь привести себя в более-менее приличный вид. Но Ирэн видела, каким бледным и осунувшимся было его лицо, каким странным огнем горели его глаза, и как крепко и упрямо были сжаты его губы. А он, не отрываясь, разглядывал любимое лицо и видел, темные круги под глазами, грусть и боль в которых, хоть и была спрятана достаточно глубоко, но все равно оставались видны ее четкие следы. Она похудела, стала еще тоньше и стройнее, от чего выглядела совсем хрупкой и казалась еще моложе. Игорю захотелось прижать ее к своей груди и закрыть от всех бед и напастей, захотелось, чтобы его крепкие объятья смогли подарить ей спокойствие и тепло. Его желание было так велико, что он еле сдержал этот порыв, так крепко сжав кулаки, что ногти впились в ладони.
- Что же мы в дверях стоим, проходи, - тихо сказала Ирэн и улыбнулась. Казалось, что она уже отошла от первого шока и неожиданности. - Я как раз чай собралась пить, составишь мне компанию? - она улыбалась, но глаза оставались настороженными и серьезными.
Игорь натянуто улыбнулся, и смог только кивнуть в ответ.
Ирэн быстро пошла на кухню, и хоть и не слышала, но знала, что Игорь идет прямо за ней, поэтому, не оглядываясь, тихо сказала:
- Спасибо тебе, что присмотрел за моей квартирой. Я думала, что тут все грязью и пылью заросло за два месяца, а все было очень чисто и свежо. Да, и за продукты в холодильнике, большое спасибо, - она все-таки оглянулась и даже смогла тепло улыбнуться ему.
- Да, ладно, - махнул рукой Игорь. - Просто немного своих девочек напряг, они и убирали два раза в неделю, - его голос почему-то был хриплым.
Не мог же он признаться, что сам приходил и убирал в ее квартире. Сначала каждый день, потом еле смог заставил себя приходить не чаще, чем два раза в неделю. Он не мог доверить это никому, и не мог позволить, чтобы кто-то чужой трогал ее вещи. Он сам часто открывал ее платяной шкаф и дышал воздухом, все еще наполненным тонким ароматом ее тела и духов. И мог так простоять несколько часов подряд. Как он мог рассказать ей, что открывал ее комод и как последний фетишист, перебирал ее нижнее белье, пытаясь вспомнить и представить, как это на ней смотрелось. Он часами стоял возле книжного шкафа, проводя руками по корешкам книг, к которым прикасались ее руки. С трепетом и дрожью он открывал ее ноутбук, и нежно гладил клавиши, вспоминая, как же быстро ее пальцы бегали по ним. Как он мог объяснить ей, с какой любовью и как тщательно он выбирал продукты, стараясь заполнить холодильник, на случай ее внезапного возвращения. Как он мечтал, перемывая на кухне ее посуду снова и снова, услышать ее смех, который всегда раньше доносился из комнаты, где она читала его романы и требовала кофе за свою "нервную" работу.