Коди спрашивал о своем отце. Не о Джо. Разумнее будет не забывать об этом. Но голос разума часто звучит слишком тихо. И Джо согласился.
Со смесью смущения и беспокойства он уселся во главе стола. Ароматные запахи лука, ветчины, бобов и кукурузного хлеба живо напомнили ему о своей семье и доме. Именно в этот момент он принял решение — сегодня, на один-единственный вечер, сделать вид, что это его семья. Это никому не принесет вреда.
— Ну, как твоя голова? — спросил он сидящего справа от него «сына».
— Уже лучше, — ответил Коди с набитым ветчиной ртом. Рядом с ним сидел Скаут, выжидающе глядя на мальчика и стуча хвостом по полу.
— Оп! — Коди бросил вверх кусочек хлеба. Пес подпрыгнул, схватил его и облизнулся в надежде получить еще что-нибудь вкусное.
— Коди! — укоризненно произнесла Марта. — Мы не кормим Скаута за столом.
— Извини, мама. — Он порывисто повернулся к Джо. — Пап, ты не поможешь мне покормить его после ужина?
— Конечно.
Зачерпывая бобы ложкой. Кода пробормотал себе под нос:
— Скаут вечно голодный.
— Щенки всегда хотят есть. И растущие мальчики тоже. — Джо взлохматил волосы мальчика. — Доедай.
— Как у тебя прошел день? — спросила, будто невзначай, Марти, разрезая ножом ветчину на тарелке.
Сердце его чуть не остановилось, когда он услышал этот простой вопрос. Сколько времени уже прошло с тех пор, как это хоть кого-то интересовало? Пальцы его стиснули вилку.
— Замечательно.
Последовала долгая тишина. Он слышал, как звенит посуда, тихонько возится Кода, а Скаут шумно дышит рядом с ним.
— Э-э-э… А как у тебя? Как прошел день? Марти улыбнулась ему, от глаз разбежались крохотные морщинки, а сами они засверкали золотыми искрами.
— Хорошо. Я работала с опытным учителем и чаще общалась с ребятишками, чем разбирала и переписывала бумаги.
Она остановилась на секунду, как будто сказала слишком много. Он кивнул и задал следующий вопрос:
— И что же ты с ними делала?
Она, не глядя на него, теребила скатерть.
— Я занималась с одним шестиклассником. Он отстает, но очень старается. — Бросив взгляд на сына, она понизила голос. — У него проблемы в семье. — Потом продолжила:
— Мы читали, я спрашивала его по ходу дела, а он уже мог мне отвечать. — Она сделала глоток холодного чая из своей чашки. — Это очень большое достижение для него.
— Ты говоришь, как прирожденный учитель.
Она пожала плечами, но щеки ее при этом вспыхнули.
— Почему ты не преподаешь? — спросил он.
Она прямо встретила его взгляд, но он заметил промелькнувшее смущение в ее глазах.
— Я не успела получить диплом. Встретила Флинта и… — Она замолчала.
Он сразу понял. Обычное дело. Женщина встретила ковбоя, вышла за него замуж, родила ребенка и так и не смогла закончить учебу.
— Тебе нужно доучиться, — сказал он. Марти засмеялась:
— Когда будет свободное время.
— Когда-нибудь, — повторил он серьезно, — ты получишь диплом и будешь учить детей.
— Папа, — голос Коди отвлек его внимание от Марти, — как прошло твое родео? Ты выиграл?
Джо задумался, пытаясь подобрать подходящий ответ. Картинки родео, такие яркие, отчетливые, волнующие, ворвались в его мозг. Сегодня утром он не сказал всей правды Марти. Он скучал по родео. Но он никогда не вернется туда. Отведя взгляд от глаз мальчика, полных нетерпения, он ответил:
— На этот раз нет.
— А ты побудешь теперь дома?
— Коди, — начал Джо, — я, гм…
— Я обещаю, что буду хорошо себя вести. — Эта отчаянная просьба растопила последний лед, сковывавший сердце Джо. Ошеломленный безнадежностью, прозвучавшей в голосе Коли, он почувствовал, как у него стало тесно в груди.
— Коди, сынок, — мягко сказала Марти, — папа уезжает не из-за того, что ты плохо ведешь себя. Просто у него такая работа.
Джо хотел что-нибудь сказать, чем-то помочь. Но что он мог сделать, как объяснить все Коди? Ситуация слишком деликатная. Если он все испортит, Марти выкинет его из своего дома и из своей жизни.
— Послушай, ковбой. — Джо даже поморщился от своего небрежного тона. Он вертел вилку между пальцами, не зная, как подступить к этому вопросу. — Подойди ко мне, Коди. — Отодвинувшись от стола, он похлопал ладонью по своему бедру.
Мальчик мгновенно обежал вокруг стола и вскарабкался к нему на колени. Он прижался к Джо, такой теплый и доверчивый, словно был настоящим его сыном. Отцовские чувства всколыхнулись в Джо. Его решимость возросла еще больше. Он не допустит, чтобы Коди снова страдал и мучился, — если только это будет в его силах.
— Коди, то, что я уезжаю… на родео… никак не связано с тобой. Это моя работа. Этим я зарабатываю на жизнь.
— Так же, как мама работает в школе? — спросил Коди.
Он улыбнулся мальчику и пригладил его челку, лезущую в глаза.
— Точно. Мы ведь и для тебя стараемся. Глаза Кода удивленно распахнулись.
— Для того, чтобы ты жил в этом красивом доме и у тебя была еда, — объяснил Джо. — Чтобы мама могла ездить на машине. Каждый отец должен работать. Некоторые работают днем, другие по ночам, а я больше всего работаю по выходным на родео.
Марти благодарно улыбнулась Джо.
— Вспомни, Кода, — добавила она, — ты видел, как отец твоего друга, Питера, с портфелем в руках идет на работу? Он работает в конторе.
— А отец Томми полицейский. — Кода сел прямо. — У него есть пистолет, он штрафует нарушителей и ездит в настоящей полицейской машине.
Марти кивнула:
— И он работает по ночам, когда Томми спит. А когда Томми в школе, его отец отдыхает дома.
— А мой папа скачет на быках и диких лошадях. — Кода крепко обнял Джо за шею. — Классно!
Джо усмехнулся и обменялся теплой улыбкой с Марти. Возможно, воспитание детей и не такая уж трудная штука.
— Когда-нибудь и у тебя будет своя работа. Тебе нужно будет работать и зарабатывать деньги, чтобы обеспечить свою семью. Ты говоришь, что хочешь стать ковбоем. Если ты станешь им, тебе придется колесить по всей стране и участвовать в разных родео. Как… мне.
Он заметил, как Марта слегка нахмурилась. Неужели он зашел слишком далеко? Может быть, ему не следовало настраивать Кода, что он пойдет по следам отца — настоящего или вымышленного?
— Значит, ты не сердишься на меня? — спросил Коли застенчиво, зарывшись лицом в его плечо.
У Джо застрял комок в горле, когда он услышал облегчение в голосе мальчика. Флинт Томас! Что же это за отец? Что такого он наговорил сыну, что тот выглядит затравленным, как маленький зверек? Но тут в глубине его души раздался голос, взывающий к нему самому: а не был бы он таким же плохим отцом, останься жив его собственный ребенок? Если еще не худшим?
— Нет, конечно, я не сержусь на тебя, малыш, — ответил Джо.
Ему хотелось сказать еще что-нибудь. Коди так нужны были теплые слова, утешение. Он хотел ему сказать, что уже ничто не сможет оторвать от него этого ребенка, что он всегда будет к нему возвращаться. И еще ему хотелось, чтобы Марти что-нибудь добавила. Но когда он взглянул на нее, то заметил, что она низко наклонилась над столом и украдкой всхлипывает.
Когда Кода слез с колен Джо, глаза его светились надеждой.
— Ты научишь меня кататься на лошади? — спросил он Джо.
— Ну, гм, наверное, да. — Взгляд его снова поднялся к глазам Марта. Они были широко открыты, все тело напряжено. Понятно. Снова промах. Теперь она его убьет. — Только давай мы сначала подождем, когда разрешит доктор и согласится мама.
Кода с надеждой повернулся к ней:
— Можно, мам? Можно папа меня поучит?
— Пока нет, — сказала она. Голос ее был ломким, как сухие ветки. — Садись доедать, малыш. — Она посмотрела Джо прямо в глаза. На этот раз он прочитал в ее взгляде что-то враждебное. Опять он переступил невидимую черту.
Когда же он, наконец, поймет, как правильно поступать?
Глава 5
— Все, больше никаких историй, — произнесла Марта с усталой улыбкой, закрывая книгу про ковбоев и кладя ее на столик рядом с кроватью. Кода насупился: