Скауты увлеклись пляской и не заметили, как в дверях появились посторонние. Это были комсомольский секретарь Митя Азаров, девушка в красной косынке и худощавый паренек со шрамом на шее.
Илюша стиснул руку Степы:
— Смотри, Митя пришел.
Поль подал сигнал прекратить пляску и холодно обратился к вошедшим:
— Что вам угодно?
Митя прошел сквозь ряды скаутов и остановился посреди зала:
— Здравствуйте, ребята.
Ему никто не ответил. Поль стоял, заложив руки за спину.
— Чем вы здесь занимаетесь, товарищи? — просто, по-дружески спросил Митя.
— Дрова рубим, — ответил Гога.
— Я серьезно спрашиваю, — спокойно повторил Митя.
— Изучаем труды Карла Маркса, — поддержал Гогу кто-то из скаутов.
— С кем имею честь? — переходя на изысканную манеру разговора, спросил Поль. Он заметил, что Тина заволновалась с приходом Азарова. Значит, недаром ходили слухи о ее связях с комсомольцами. И Поль решил на глазах у всех высмеять ее новых друзей.
— Мы комсомольцы, — ответил Митя.
— А что это за профессия?
— Есть такая профессия, — произнесла девушка в красной косынке, — и, между прочим, хорошая!
Поль сделал вид, что не слышал ответа девушки, и продолжал разговаривать с Митей.
— Что это за профессия? Вроде министра или повыше?
— Ты дурака не валяй, — осадил его Митя, — лучше скажи, зачем собираешь здесь ребят и чему учишь.
— Не думайте, что только вы служите Советской власти, — сказал Поль, меняя манеру разговора. — Мы тоже служим рабочему люду… Мы соколы! И наша задача — воспитывать красивых людей.
— Говоришь красиво. — Митя отвернулся от Поля и обратился к скаутам: — Ну, зачем вы, ребята, собираетесь и воете по-звериному, когда за стенами этого дома идет битва нового мира со старым?
— Опять политграмота! — весь багровый от злости, выкрикнул Гога. — Революция кончилась, и слава богу!
— Не мешай товарищу комиссару, — заметил Поль с насмешкой. — Пусть учит. Не видишь разве, какой он важный!
И снова двое закадычных друзей — Шурик Золотарев и Фоня — начали свой излюбленный издевательский диалог.
— Почему Ванька нос кверху держит? — громко сил Шурик у дружка.
Фоня отозвался басом:
— Два года носки не менял!
Дружный хохот был ответом на издевку.
Илюша видел, как лицо у Тины побледнело, точно ей было стыдно за своих «братьев». Сам Илюша готов был вцепиться в Шурика — так он сейчас ненавидел его.
Митя Азаров был опытным бойцом, но даже он растерялся перед наглой выходкой скаутов.
— Можете смеяться над нашей бедностью, — сказал он, — можете смеяться над тем, что мы голодные, что руки наши пахнут машинным маслом и железом. Но именно эти руки делают историю! — В голосе Мити прозвучала гордость. — Мы долго жили под гнетом вашей власти и ваших денег, но мы никому не мстим. Мы зовем вас: идите строить новую жизнь. К старому возврата нет, и никогда не будет больше ни царей, ни богатеев.
— Будут! — послышался чей-то визгливый голос.
— И тогда мы поговорим… — поддержал другой.
Митя обвел взглядом возбужденную толпу скаутов.
— Не хочется верить, — сказал он, — не хочется верить, что у вас не болит сердце оттого, что идет голод, а в библиотеках нет книг, в больницах бинтов; не хочется верить, что вам не жалко, что ребятишки стоят в очереди за мороженым супом. Я знаю, что все вы дети имущих родителей и вам трудно понять горе бедного человека, но если пожар — все спешат на помощь.
— Послушайте, гражданин комиссар, — сказал Поль со сдержанной силой, — не мешайте нам жить, как мы хотим, не отнимайте у нас свободу, не командуйте нами. Ведь мы люди, а не скоты. Вам нравится коммунизм — стройте его на здоровье. Мы политикой не занимаемся. Это не детское дело, дети должны играть.
В разговор вмешались друзья Мити.
— Наши дети идут с отцами плечом к плечу, — сказала девушка в красной косынке. — Сегодня каждый мальчишка может собрать горсть сухарей, чтобы спасти голодного.
— Поймите же, — продолжал Митя, — миллионы детей едят солому, а вы закрылись в своих норах и изображаете из себя волков. Какие вы волки, вы — крысы!
Гога вскочил на лавку, призывая к вниманию: