Определённо подлизывается, понимаю, когда поднимаюсь с кровати и подхожу ближе, обнаружив прямо за вазой непрозрачный белый пакет. А в нём несколько упаковок с лекарствами, включая таблетки от боли в горле и спрей от заложенности носа. Нет, ну ладно нос, гундосила я знатно, а вот про горло как понял? Впрочем, есть ещё несколько пакетиков с жаропонижающим и даже металлическая баночка со «Звёздочкой», так что брал, скорее всего, наудачу.
А из лилий, при ближайшем рассмотрении, торчит бумажка. Не вроде тех, что вкладывают в букеты в фильмах, с написанными каллиграфическим почерком пожеланиями или признаниями в любви, а не очень ровно отрезанная от листа бумаги для принтера. Да и почерк от идеала весьма далёк.
«Ван Хельсинг?»
Я почти наяву представляю, как вытягиваюсь на диване, под тёплым пледом и с кружкой малинового чая в руках, вместо рома с колой, а на экране носятся непобедимый Хью Джекман и затянутая в корсет Кэйт Бекинсэйл. И сминаю бумагу в руке.
Нет, Фей, это слишком плохая идея. Я и так чувствую себя, как на единственном безопасном островке посреди зыбучих песков.
Из открытых дверей гостиной доносятся звуки включённого телевизора, но я спокойно прохожу мимо. Знал бы кто только, чего стоит это спокойствие.
Глава 10
Котов оказывается исполнителен до зубовного скрежета и завуалированную просьбу оставить меня в покое принимает к исполнению беспрекословно. Так что с понедельника мы почти не пересекаемся, к вящей, поначалу, радости.
У нас и прежде был дикий рассинхрон расписания, но это не мешало Фею просыпаться пораньше по понедельникам, средам и четвергам для совместного завтрака, а потом заниматься своими делами. Теперь же он будто принципиально не выходит из комнаты, пока я не уйду в университет, а в остальные дни утаскивает еду к себе в комнату. Ну, хотя бы не отказывается принципиально, я-то успела привыкнуть готовить на двоих…
Когда ужинает, не знаю вообще, еда в холодильнике уменьшается, посуда мигрирует в посудомойку и обратно, но вот самого кошака поймать в процессе поедания так и не удаётся.
Мы даже в курилке не видимся, хотя Лёня по-прежнему подходит пообнимать Лизку на переменах, параллельно окуривая территорию пары метров в диаметре вокруг. Но на заданный ненароком вопрос о том, где он потерял свою вторую палочку Твикс, отмахивается, что у Тимофея какие-то свои дела. Какие вообще дела могут быть у студента, если до сессии больше трёх месяцев?
К четвергу я готова признаться самой себе и Лизке заодно, раз уж она всё равно теперь в курсе, что скучаю. Не по самому Фею (хотя и по нему, наверное, тоже), а по нашим перепалкам и разговорам, даже если они состоят из недвусмысленных посылов «на» и «в». Отмазка «мне просто нужно куда-то сцеживать яд» не канает, подруга улыбается и целует в подставленную макушку, пока я ною и жалуюсь, уткнувшись лбом ей в плечо.
— Крис, ну ты же сама хотела, чтобы он отстал.
Хотела. Но не так же!
— А как?
Не знаю. Ни фига уже не знаю, но мне ужасно не хватает общения, а Илья, снова улетевший в какую-то Тмутаракань (Тюмень, кажется), этой потребности не удовлетворяет. Разговоры с ним это нечто спокойное, даже ванильное и я даже в страшном сне не смогла бы представить его реакции на одну их фразочек, выдаваемых периодически Фею.
— Дорогая, если в твоей голове вдруг сложилась пасторальная картинка, как ты будешь встречаться с Илюшей и мило распивать чаи с Феем, выброси её. Такого не будет, точно тебе говорю. Котов не будет дружить с тобой.
— С тобой же дружит, — даже как-то оскорбляюсь я.
— Потому что я ему не нравлюсь.
Конечно, высокая натуральная блондинка с грудью третьего размера ему не нравится, а хоббит с волосами цвета помидора и минут первым размером — да. Я пытаюсь выразить взглядом весь испытываемый скепсис, но Лизка в ответ лишь закатывает глаза. И осторожно стучит костяшками пальцев по моему лбу:
— Эй, тараканчики, это опять вы?
Я отталкиваю руку:
— Бэт, я серьёзно!
— А я нет? Вот коза плюшевая, а… Хочешь эксперимент?
— Мм?
— Напиши ему сейчас, что подумала и решила попробовать. Не уточняй даже, что именно. Вот увидишь, через пять минут будет тут.
— Конечно, будет, если я пришлю подобное, значит не в себе. И примчит он сразу с санитарами из дурки, параллельно снимая на телефон, как меня пакуют в смирительную рубашку.
Подруга стонет:
— Когда вы, наконец, сойдётесь, я причислю Тимофея к лику святых. Только святой способен общаться с тобой без опасения заработать нервный тик.
— Мы не сойдёмся, я с Ильёй.
— Месяц, солнышко.
Ну, вот и как с ней разговаривать, а?
Тем же вечером, возвращаясь домой после занятий, я застаю Фея с девушкой.
Всё не так страшно, на самом деле, они не предаются разврату у стены напротив входа или на диване в гостиной, к превеликому моему счастью. Просто стоят в коридоре, мило беседуя, рука девицы лежит на плече кошака, а я меня в первую секунду мутная пелена перед глазами.
Выдыхай, Крис, выдыхай.
Объективно, девушка вполне симпатичная, рыжая и смазливая, в обтягивающих брюках и кофточке, явно намеренно открывающей полоску живота. Но я-то субъективна как никогда, а потому… эй, какого чёрта эта мымра лапает моего… соседа?
— Вечер добрый, — мрачно возмещая о своём приходе, хотя они не могли не слышать звука поворачивающихся в замке ключей, я почти роняю сумку на пол и начинаю стягивать куртку.
— Ой, здравствуйте. Тима, а…
— Моя соседка, не обращай внимания, — разжигая в моей души священный огонь инквизиции, отзывается Фей, даже не повернув головы. — Ну, ты поняла, что там ничего сложного или страшного нет, да?
— Да, спасибо огромное, даже не знаю, что бы я без тебя делала!
Крутила бы сиськами перед кем-то другим, выдра крашеная.
Заставив их посторониться, я прохожу в коридор и направляюсь в свою комнату, успев услышать заданный наигранно-жалобным тоном вопрос:
— Тимочка, я же могу к тебе ещё обратиться, если будут проблемы?
И ответ, который вызывает зубовный скрежет:
— Конечно, всегда рад помочь. Пока, Анют.
Чтоб тебе пусто было, Тимочка! Тебе и твоей Анюте тоже.
Скотина.
Ключи от машины находятся во втором по счёту ящике стола, свидетельство и права давно заложены за обложку паспорта, так что остаётся лишь остервенело стянуть с себя платье, поменяв его на джинсы и толстовку и выскочить за дверь. На почве нервов организм даже не заикается о еде, хотя последним в желудке был сомнительный бутерброд из буфета напротив корпуса. Ай, ладно, до голодного обморока пока далеко.
Синий Акцент стоит через две машины от Феевой Ауди, грустный и пыльный, но я не в состоянии тратить время на мойку прямо сейчас. Так что обещаю непременно искупать его позже и усаживаюсь в нутро автомобиля, поворачивая ключ в замке зажигания и омывая лобовое стекло. Вот так, минутку и можно ехать.
Ещё не слишком поздний вечер, машин на дороге много, но я не тороплюсь, тщательно выполняя все ПДД и пропуская, от греха подальше, особо резвых. И постепенно продвигаясь в сторону того района, где мы раньше жили с Лизкой. Точнее, почти в том направлении.
Красную Ауди я замечаю очень быстро. Она падает на хвост и едет настолько близко, что в зеркале заднего вида легко можно разглядеть и узнать водителя, даже если он закрыл глаза стёклами позерских очков. Солнца-то уже толком нет, гений! Отвлёкшись, я перегазовываю и авто обиженно ревёт в ответ. Потерпи, хороший, сейчас доберёмся до места и там покажем твоему бывшему хозяину, где раки зимуют.
Хотя, вряд ли покажем, даже при учёте примерно равных лошадок в металлических конях (и то, если я не ошибаюсь насчёт объёма двигателя Феевой красавицы), сравнить эти два автомобиля сложно. Интересно, мне когда-нибудь представится случай покататься на подобном автомобиле? Разве что украсть у кошака ключи ночью…