— Ай-яй, какой ты не толерантный, однако, — язвительно сокрушаюсь я, начав хохотать, когда мужчина всё-таки ухватывает мой нос пальцами, правда очень и очень аккуратно.
— Что-то мне подсказывает, что кто-то пытается увильнуть от ответа на вопрос о подарке…
— Кто? Кто это сделал? — голосом консьержа Людвига Аристарховича подхватываю я, но шпилька, похоже улетает в молоко. Неужели и правда не смотрел?
— Если не скажешь, придумаю сам, — грозит он.
— А мне расскажешь?
— Неа, мучайся.
— Пфф!
Собственно, я и мучаюсь. Аж до вечера понедельника, а точнее, почти до ночи. За пять минут до полуночи Илюша довозит меня до остановки и выключает фары автомобиля, оставляя его заведённым, чтобы было тепло.
— У тебя рано самолёт, да? — опираясь по подлокотник и подперев голову рукой, уточняю я.
— В пять нужно в аэропорту быть.
— А вещи? Собрал?
— У меня как у военного, «тревожный чемоданчик» всегда собран, чтобы в любой момент сорваться можно было. А что, хочешь меня прогнать?
— Ты что, — совершенно искренне возмущаюсь я. — Просто подумала, поздно уже…
— А во сколько ты родилась? — как-то невпопад спрашивает он.
— В одиннадцать вечера, вроде бы… А что?
— Плохо. Ну, раз уж дождаться часа рождения не получится, так хоть дня…
Часы на магнитоле как раз переключаются на 0:00 и Илья зачем-то запускает руку в карман. А когда вытаскивает…
У меня разом пересыхает в горле и начинается мандраж, стоит взгляду выцепить бархатную коробочку, лежащую на его ладони. Света уличного фонаря, заглядывающего в машину хватает, чтобы увиденное нельзя было списать на обман зрения. А вот на глюки, например, от слишком большого количества выпитой колы, запросто.
— С Днём Рождения, маленькая.
Мужчина целует меня, но я так шокирована, что даже не в состоянии ответить. Просто сижу, как полная дура, и таращусь на коробочку, которую укладывают мне на колени.
— Откроешь?
Нет. Как там, в Поле Чудес? Я плачу вам мульён и мы не открываем чёрный ящик?
То есть… там же не может быть кольцо, правда? Мы знакомы без году неделя, за плечами у Ильи уже есть неудачный опыт брака, да и вообще, хорошее дело так не назовут. А я ребёнок ещё, куда мне замуж?!
Руки дрожат, как у алкоголика в завязке, когда я всё-таки подцепляю крышку и откидываю её, не удержавшись от облегчённого выдоха, тут же попытавшись замаскировать его под восхищённый.
Серьги, мать их. Всего лишь серьги. Какое облегчение!
— Какие красивые! — восхищаюсь, уже вслух, касаясь подушечками пальцев двух золотых крылышек диковинной бабочки, инкрустированных александритами, по всей видимости и изумрудами.
— Тебе правда нравится? Я не спец в таких делах…
— Очень нравится, они потрясающие! — теперь уже я наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать.
Наверное, стоило как правильной девушке разыграть сцену типа «ой, нет, я не могу принять такой дорогой подарок», но чёрт возьми! Серьги на самом деле обалденные, а зарплата Илья, насколько я успела понять, от подобных трат пострадает не сильно. К тому же, когда мы всё же расстанемся, я их верну. Наверное…
— Может быть сегодня ты позволишь себя проводить? — наудачу уточняет мужчина, но я с улыбкой качаю головой.
— А вот нетушки. Вот завтра, точнее уже сегодня вечером, может и позволила бы…
Он только открывает рот, судя по выражению лица, собираясь в очередной раз повиниться за такой несвоевременный отъезд, как я перебиваю:
— Я шучу. Всё правда в порядке, не волнуйся. И я уже с нетерпением жду твоего возвращения…
Пониженный до интимного шёпота голос действует как надо.
— Как же мне повезло с тобой, — погладив тыльную сторону ладони, перебравшейся в объятия его руки, признаётся Илья.
Ох, милый, это ты меня слишком плохо знаешь. Такую заразу ещё поискать…
Продолжение от 07.12.2016
Просыпаться в такой день от будильника, а не от того, что любимая подруга с разбегу запрыгивает к тебе на кровать и голосом бурундука поёт «Happy Birthday to You», весьма непривычно. Конечно, Лизавета ещё вчера ночью прислала огромную простыню текста с поздравлениями, но это всё равно не то.
Желая сегодня выглядеть привлекательнее, чем обычно, я отказываю себе в лишнем часе сна и выбираюсь из-под тёплого одеяла. Вот не люблю октябрь — на улице уже холодно, а до отопительного сезона недели две, не меньше. А я цветочек оранжерейный, как вечно смеётся мама, я тепло люблю.
Люцик жутко демотивирует, продолжая дрыхнуть, но я тверда, как никогда, направляя стопы в душ. Благо, эти стопы добродушно захватывают с собой остальное тело, изображающее лохматого зомби не первой свежести. Да уж… Как говорится, я тебя не знаю, но я тебя накрашу.
Любопытство поднимает голову, робко интересуясь, собирается ли нас поздравлять Котов, а если собирается, то как именно. Только ответить мне, к сожалению, пока нечего. Сегодня у нас с ним пары начинаются в одно время, но дверь в спальню плотно закрыта, ванна свободна, да и на кухне царит тишина, не прерываемая даже бурлением кофеварки. Неужели наш мальчик-ботанчик уже куда-то срулил с утра пораньше? Верится с трудом.
Но поверить всё-таки приходится, потому что выглянув в окно, я убеждаюсь в отсутствии знакомой красной крыши на привычном месте. А на кухне обнаруживается… ну, можно сказать, подарок. Небольшая прямоугольная коробка, перевязанная лентой, стоит прямо на барной стойке, так что не заметить её невозможно. Как и вставленную в бант на крышке карточку, на которой, приблизившись, я читаю довольно-таки ровно, не иначе по линейке, написанное «Поздравляю». Значит, всё-таки Фей. Сомнительно, конечно, что это мог быть тайный поклонник, узнавший, где я живу и пробравшийся в квартиру, но пофантазировать-то можно?
Так, ладно, посмотрим…
Развязав ленту и с трудом сняв крышку, я бросаю всего один взгляд на содержимое, прежде чем почти согнуться в приступе хохота. Ну, Феюшка, а? Отомщу же, засранцу!
Вообще-то, это были кексики. Ну, или капкейки, если на американский лад. Но специально заказанные для меня, тут просто к бабушке не ходи. Потому что на шести нежно-голубых медальонах почти с фотографической точностью изображены персонажи мультика «Русалочка»: сама Ариэль, Себастьян и Флаундер, Скаттл, Урсула и Эрик, отчего-то подозрительно напомнивший мне самого кошака.
Вот знает, что я терпеть не могу этот мультфильм (а то, что знаю поимённо действующих лиц, так это ничего не значит!), но даже в День Рождения не мог не поиздеваться. Только пахнет от кексиков настолько приятно, сочетанием банана и клубники, что я не могу удержаться. И, осторожно сняв медальон, просто так, на память, принимаюсь за дегустацию.
Да так и съедаю, постепенно, целых три штуки, правда половинкой последнего поделившись с учуявшим наживу и прибежавшим Люцианом. Да, котик, такой вкуснятины ты точно ещё не ел. Даже Лизкина выпечка не идёт ни в какое сравнение, хоть я никогда подруге в этом не признаюсь.
Дорога к корпусу пролегает без пробок, на парковке легко находится свободное место и даже смена охранников сегодня приветливая, а не та, что смотрит на студентов, как на потенциальных преступников или, хотя бы, нарушителей общественного порядка. Наверное, госпожа Фортуна в кои-то веки повернулась не тылом или боком, а лицом.
Сдав в гардероб пальто, я бросаю в зеркало удовлетворённый взгляд и достаю телефон, набирая Лизу. Как раз хватит времени до начала пары, чтобы похвастаться Илюшиным подарком и рассказать, как он вчера меня напугал. Но голос в трубке разом портит настроение.
— Крис, прости, пожалуйста, но меня сегодня не будет, — рассохшейся телегой хрипит подруга. — Лёня инфекцию откуда-то притащил, мы сегодня с ним проснулись разбитые, ужас просто.