Лизка пронзительно чихает, словно в подтверждение, а я прикрываю глаза, не зная, что сказать. Конечно, отмечать мы собирались в пятницу, чтобы не вставать на следующий день рано утром, но на сегодня я планировала хотя бы посидеть с тортиком. И вот, получите, планы Люциану под хвост. Просто супер, блин!
— Крис? Ты меня слышишь?
— Слышу. Коза ты, что ещё тут скажешь? — обидно просто до ужаса, но не специально же она заболела. — Чтобы до пятницы была здорова, как корова, поняла меня?
— Постараюсь, но…
— Вот «не обещаю» не прокатит. Иначе алкоголь получишь в виде клизмы!
— Охох, страшно, — она кашляет надсадно, будто пытаясь вывернуться наизнанку, так что я морщусь от жалости.
— Всё, лечись давай и меньше разговаривай. И со вторым болезным не целуйся, нечего бациллы туда-сюда передавать.
— Так точно, товарищ генерал. Разрешите выполнять?
— Разрешаю, — вздыхаю я и отключаюсь, под очередной приступ кашля.
Блеск, Кристина, тебе четыре дня куковать на парах одной. Я даже припомнить не могу, когда последний раз такое было. Болела из нас двоих чаще именно я, но умудрялась либо ходить на пары и присутствовать хотя бы номинально, отсыпаясь на галёрке, либо провоцировала подругу прогуливать тоже, составляя мне компанию.
Стоит ли говорить, что в аудиторию я прихожу в весьма расстроенных чувствах. Не спасает даже поздравление от группы и презентованный пакет со сладостями, среди которых затесались и несколько штук так любимых мной киндер-сюрпризов.
Экран телефона то и дело вспыхивает, извещая об очередном сообщении с поздравлением, поэтому лекции я не почти не слушаю, а скорее делаю вид. Но не перестаю думать, как же непривычно, что нельзя продемонстрировать тот или иной шедевр стихосложения Лизавете. И жду, когда закончатся нудные пары, и я стану свободным эльфом, конечно же.
Лучиком света в тёмном царстве становится Ник. Друг вламывается к нам на короткой переменке и за пять минут успевает поочерёдно: поздороваться с преподавателем, бухнуться передо мной на одно колено, пафосно признаться в вечной любви, суфлёрским шёпотом попросить не говорить об этом Дашке, преподнести три синих розы, поцеловать меня в лоб, нос и щёку и умчать обратно в закат.
Неудивительно, что под конец его миниатюры (не удивлюсь, если это была не импровизация, а тщательно продуманная постановка), я улыбаюсь как дурочка. А потом всю оставшуюся часть пары поглаживаю нежные лепестки, ловя на себе завистливые взгляды одногруппниц. Они, конечно, в курсе, что с Ником мы просто друзья, а также, что я встречаюсь с другим — то, как я пару раз садилась в машину Ильи у корпуса не прошло без внимания — но самого повода для зависти это не умаляет. И только я прихожу к выводу — день не так уж плох, как казалось, ветреная Фортуна решает, что хорошего понемножку.
Не знаю, чем я умудрилась спровоцировать Леночку именно сегодня. Возможно, в отсутствие Бэт она считает меня более лёгкой добычей, возможно — специально подкапливала яд в качестве подарка. Но факт остаётся фактом, стоит покинуть кабинет преподавателю и части группы, наша мисс «сиськи есть — ума не надо» подаёт голос.
— Ох, Кристин, а твой молодой человек знает, насколько у тебя тесные отношения с друзьями?
Выражение Арины, сидящей по соседству со мной и заталкивающей тетрадь в сумку приобрело выражение «она дура или мне послышалось?». Не послышалось, Ариш.
Если Фирсова надеялась меня смутить, то хрена с два ей. Это обычно Лиза опережает меня в желании нахамить этой швабре, а вот сегодня мой день. Во всех смыслах.
— А что такое, ты теперь в полиции нравов служишь или как?
Оставшиеся в аудитории привычно делают вид, что безумно чем-то заняты, продолжая прислушиваться и приглядываться. Впрочем, я сама такая же любопытная и периодически возникающие в группе заварушки наблюдаю с большим удовольствием.
— Да так, просто стало любопытно, как бы он отнёсся к тому, что ты с другими парнями целуешься.
Целуюсь? Нет, ну она точно дура!
— Да не волнуйся ты так за мою личную жизнь, в ней всё более, чем хорошо. Хотя, погоди-ка… Ты же привыкла за мной подбирать, решила в этот раз заранее побеспокоится? Знаешь, я могу, конечно, дать тебе проекцию, в случае чего, но, боюсь, Илью отсосом в туалете не заинтересовать.
Она вспыхивает, некрасивые красные пятна проступают даже сквозь тонального крема. Но отрицать, когда неподалёку стоят два непосредственных свидетеля, застукавшие «сладкую парочку», значит обречь себя на ещё больший позор. Так что Фирсова просто трясётся от злости, судя по взгляду, убить меня готовая:
— Ты пожалеешь, сучка!
— Тебя? Мне тебя уже жаль, дорогая, — и папу-прокурора, дочь которого настолько себя не ценит, тоже… — Арин, у нас в триста седьмой следующая, да?
— Ага, пойдём, — на лету ловит девушка и, подхватывая меня под руку, уводит из аудитории.
Вслед, к счастью, ничего не летит.
Отучившись и отмучавшись, в машину я возвращаюсь грустная и одинокая. Дашка, поздравившая ещё утром, последующие сообщения безбожно игнорирует и на парах, похоже, даже не появлялась, моя блондинистая козочка наверняка дрыхнет под тёплым боком у своего парня, а Илья вкалывает где-то за пару тысяч километров. А мне что прикажете?
У меня же чёртов День Рождения, ну? А я понятия не имею, куда идти и что делать. Не возвращаться же домой, окончательно превратив этот день в обычный и ничем не примечательный.
Надувшись на друзей, устроивших такую подлянку, я решаю побаловать себя любимую и отправиться в какой-нибудь кафе. Да, одна! Закажу себе вкуснятины и умру от обжорства!
Но предпринять хоть какие-то меры к достижению цели, не успеваю. Потому что стоит завести машину, в очередной раз оживает телефон, которому я успела вернуть «право голоса».
«Кто тебе сказал, что мы расстанемся…»
Да, я так и не поставила изначальный рингтон. Сама не знаю почему, на самом деле. Но песня не так плоха, а Фей вообще редко мне звонит, так что пусть будет. Кстати, а чего это он? Решил, что поздравительных пироженок было мало?
Но тон приколиста доморощенного на поздравительный не похож вот совсем. Как и суть первого же вопроса.
— Крис, с котом утром нормально всё было?
— Эм… да, нормально, вроде, а что такое?
— Лежит на боку, подняться не может. Ладно, понял, повезу к ветеринару.
— Меня подожди! — не задумываясь, выпаливаю я. — Уже выезжаю, вот-вот буду дома!
Я не собираюсь ждать подтверждения, так что бросаю телефон в подстаканник и стартую с парковки. Вот только этого не хватало, честно! В голову лезут самые разные мысли, но главенствует одна — вдруг, это я виновата? Вдруг, нельзя ему было давать кекс? Какая-нибудь там несовместимость или…
Я безразлична к животным, верно. Но это же не просто животное, это наш Люцик, практически член семьи. И я с ума сойду, если с ним реально что-то случится, да ещё и по моей вине.
Расстояние до дома преодолеваю на крейсерской скорости, проскочив на одном из светофоров на мигающий жёлтый. И, бросив машину на первом же свободном месте, взлетаю на седьмой этаж, напрочь позабыв про лифт. Ну его, этот звонок, всё равно Фей не услышит, так что открываю своими ключами, перешагивая через порог и удивлённо прислушиваясь к тишине.
Неужели, всё-таки уехал без меня? Да нет, машина-то стоит во дворе. Тогда чего так тихо? И свет горит только в коридоре, а из открытых дверей кухни и гостиной глядит темнота.
— Фей? Ты тут?
Я готова как к отсутствию ответа, так и к какому-нибудь дурацкому, но никак не к тому, что происходит на самом деле. И от вывалившихся бодрой толпой друзей едва ли не отпрыгиваю назад, ошарашенная и оглушённая многоголосым криком «Поз-драв-ля-ем!», аплодисментами и просто довольными воплями.
Не такая уж занятая, как выяснилось, Дашка, чудесным образом исцелившаяся парочка «эл плюс эл», улыбающийся во все двадцать восемь Фей, чуть не заставший поседеть, довольно скалящийся Ник… Я ещё успеваю заметить позади всех них кого-то ещё, прежде чем оказаться в настоящем море обнимашек и поцелуев.