Она усмехается. Как-то очень знакомо, как обычно делает Лизка, зная что-то, чего не знаю я.
— Что?
— Да нет, ничего, — улыбка так и сквозит в голосе. — Просто вспомнила… как там говорится, девушка выбирает парня, похожего на отца?
— Ну мам, он не мой парень! И на папу не похож вот совершенно.
— О, это ты его в молодости не знала, — пропустив мимо ушей первую часть фразы, эмоционально возражает она. — Как же он раздражал меня тогда, ты представить себе не можешь!
Не то, чтобы я собиралась номинировать их на «Родители века», конечно, бывало всякое. И ссоры, и случаи, когда они могли не разговаривать по нескольку дней кряду. Но мама с папой любили друг друга, этот факт не поддавался сомнениям. И слышать сейчас подобное признание было удивительно до безумия.
— Их три друга было, — видимо, погрузившись в воспоминания, задумчиво произносит она. — Лёша Самойлов, Вадим Панин и Серёжа Останин. Бабники жуткие просто! Ну, не в том смысле, как сейчас, конечно, времена-то были другие.
Ага, в СССР секса не было. А в Азербайджане детей точно аисты приносили.
— Ну и симпатичные, не без того. У них общежитие находилось как раз рядом с нашим техникумом, так что пересекались мы часто.
— Вы с ним?
— Наше три с их. У меня две лучшие подружки были, две Олечки — Смолина и Гришина. И вот ребята решили за нами приударить.
— И обломались, — «догадливо» подхватываю я.
— Естественно! Мы зря что ли до этого наблюдали, как они вокруг других девочек крутятся. Завидные женихи, ага. А мне вообще сын папиного друга нравился, Джамаль. Молчала, конечно, а то быстренько бы сговорили, а замуж мне тогда совсем не хотелось. Ну и вот… Получили мальчики от ворот поворот. Лёша с Вадиком не сильно расстроились, переключили своё внимание на другие кандидатуры, благо их хватало. А Серёжка уже тогда упёртый был, как баран.
Я хихикаю, получив лишнее подтверждение своему мнению. И тороплю:
— А дальше? Дальше что? Как вы всё-таки встречаться начали?
Мы успеваем дойти до торгового центра, но вместо того, чтобы идти по магазинам, я тащу маму к ближайшему свободному диванчику, желая поскорее узнать продолжение.
— Да конечно, встречаться, — иронично усмехается она. — В общем, когда предложение угостить мороженым и приглашение в кино не сработали, он решил — не мытьём, так катаньем и начал меня преследовать. Учились мы во вторую смену, пары заканчивались поздно, так что зимой по темноте возвращаться было довольно страшновато. Ну и ответственный гражданин Останин каждый день освободившись с работы караулил меня у дверей техникума и провожал домой.
— Так романтично!
— Да-да, особенно если при этом рассказывают какие-то дурацкие шуточки и всячески пытаются вовлечь в разговор, хоть ты сама такого желания не проявляешь. Там такое самомнение было, ужас просто! Мол, как это — она ещё не упала под ноги такого великолепного меня.
В голосе её смешиваются сарказм и реальное, сегодняшнее отношение к отцу, но я непроизвольно задумываюсь совершенно о другом. О том, что в этих словах практически с лёгкостью могу узнать саму себя и одного надоедливого кошака, считающего свою персону наивысшим благом на земле. Может и правда, а? Ну, то высказывание по поводу парня, похожего на отца? Да нет, бред какой-то!
— Но мама у меня кремень, — со смешком демонстрируя отсутствующие бицепсы, хвалю я.
— А то! В общем, недели три он так за мной таскался, удивляюсь, что родителям никто не сказал. А потом пропал. День его нет, второй нет, третий… Сначала-то вздохнула спокойно, а потом беспокоиться начала. Как новая неделя началась, собралась с духом и пошла к его друзьям. Подкараулила у общежития, неудобно-то как было… Так и узнала, что этот дурак ветрянкой заболел.
— С ветрянкой? Серьёзно?
— Ещё как, Серёжке уже почти тридцать было, а чем старше, тем тяжелее протекание болезни.
— И ты, будущий врач не могла оставить пациента без надзора, — подкалываю я, начиная догадываться.
— Язва ты, дочь моя. Конечно, не могла. Раздражал, конечно, но кто бы за ним там поухаживал? Такие же обалдуи, как он сам? Вот и таскала супчики и котлетки, пока не выздоровел.
Я успеваю состроить в голове красивую картинку, как после этого они всё же идут в кино или в кафе, или куда там ещё можно было сходить в советские времена, но в реальности всё оказывается куда более неожиданно.
— А потом кто-то всё же рассказал папе, и тот закатил мне грандиозный скандал. Сразу же нашёлся жених, за которого меня решили выдать, чтобы не позорила семью и… И он сказал — или я соглашаюсь, или не дочь ему больше.
— Обалдеть, — выдаю я, широко распахнув глаза. Разумеется, я знала, что дедушка Георг человек весьма и весьма сложного характера, и что Баку тех годов и сегодняшний — две большие разницы, но подобное всё равно плохо укладывалось в голове. — Что ты… как ты…
Мама немного нервно прокручивает на пальце обручальное кольцо и отвечает на вопрос, который я так и не сумела нормально сформулировать:
— Собрала сумку с самым необходимым и пошла к нему. У Серёжи в общежитии вахтёр очень хорошая была, она пустила нас в одну из свободных комнат, хоть и не по правилам было. Правда спал он в ту ночь всё равно на полу, — губы изгибаются в улыбке. — А на следующий день мы пошли подавать заявление в ЗАГС.
Если до этого момента я ещё как-то справлялась с удивлением, то теперь челюсть вовсю стремится вниз. Я даже ухо прочищаю, пытаюсь понять, не послышалось ли.
— Погоди, вы что сделали?! То есть… то есть он тебя бесил, вы не встречались даже толком, а потом пошли и поженились?
Родительница пожимает плечами:
— Ну, не всегда всё получается так, как в мечтах. Потом, конечно, было трудно, было сложно, но знаешь, если меня сейчас вернуть в тот день, ни минутки не буду раздумывать прежде чем поступить точно так же.
На этой ноте мама замолкает, и я не считаю нужным спрашивать что-то ещё, хотя любопытство и грызёт с восторгом глупого щенка. Просто придвигаюсь к ней поближе и укладываю голову на плечо. Как бы там ни было, результат я имею возможность наблюдать сейчас. У нас замечательная семья, любящая и довольно успешная. И даже с дедушкой мама помирилась давно, по крайней мере на моей памяти они всегда общались, хоть и чаще всего на расстоянии.
И в связи с этим оставался только один вопрос… Если моя мама решила на ТАКОЕ, какого чёрта вечно торможу я, в куда менее серьёзных ситуациях?
Эй, гены, вы там уснули что ли?!
Глава 18
До среды я успеваю накрутить себя так, как не накручивала, пожалуй, даже перед сдачей ЕГЭ. Лиза даже решает поинтересоваться, не заболела ли я, потому как потряхивает меня, оказывается, вполне реально, хоть до этого момента и считала это исключительно происками бурной фантазии.
— Господи, да чего ты, а? Да вы знакомы без году неделю, не думаю, что он успел влюбиться по уши и будет страдать до конца своих дней, — отмахивается чувствительная моя, роясь в сумке в поисках ручки.
— Какая разница, сколько мы встречаемся? Что я ему скажу?
— Скажешь, что он не твой лопушок, а ты не его Андрейка, и у любви у вашей села батарейка-а, — последние слова Лизавета пропевает, как будто самого факта издёвки недостаточно.
— Бэт, ты не помогаешь!
— Ну хочешь, я сама ему позвоню и скажу, что ты больше не желаешь иметь с ним ничего общего и вообще, сохнешь по-другому?
— Ни по кому я не сохну!
— Да не ори ты. Какая разница, сохнешь, мокнешь… Так хочешь или нет?
— Нет, конечно, это уже вообще хамство за гранью добра и зла, — пытаюсь втолковать я, хотя сама идея перекинуть эту проблему на чужие плечи кажется ох какой заманчивой, что тут лгать. — Илья такого не заслужил.
— Ой, Илюша хороший, Илюша добрый, — голосом попугая соглашается подруга. — Хватит его идеализировать, а? Там небось недостатков на целый глоссарий, просто он их скрывает тщательно.