-Кэрри, где твои родители?
В ответ она промолчала и опустила глаза. Маленькие ручки лихорадочно сомкнулись в замок . Она не могла ответить. Комок горя и обиды застрял в её горле.
-Кэрри, у тебя есть отец?- повторил Лоренц свой вопрос более мягким тоном.
- Да- шепнула девочка - но он болен, очень сильно болен. Он помутился рассудком после смерти матери и моих сестренок. А моя мачеха меня ненавидит. Это она оставила меня здесь, среди скал. Она боится что я всё вспомню и расскажу правду. Отец же не в силах ей противится, он считает её своей умершей женой. И это её дико бесит.- Кэрри замолчала, губы её задрожали. Она тихо плакала.
Сердце Лоренца защимило от жалости к этой маленькой девочке, в нём проснулось желание заботится об этой крохе, оберегать её, дать ей новую лучшую жизнь. Он тихо спросил:
- Ты хочешь вернуться домой? - в ответ девочка отрицательно помотала головой.
Кэрри боялась туда возвращаться, она понимала, что мачеха все равно рано или поздно погубит её. Другого ответа Лоренц не захоте бы и слушать. Все было решено, он сию же минуту заберет Кэрри и воспитает как свою дочь, ту что могла бы родиться и так и не родилась. Девочка заполнит эту пустоту в сердце, образовавшуюся от разочарований, ведь жизнь иногда может быть очень жестокой. Девочка замерзла и её клонило в сон. Солнце уже почти село и нужно было торопиться возвращаться в замок. Лоренц взял на руки маленькую Кэрри и , вскочив в седло, поскакал по направлению к замку. Он беспошадно нахлестывал коня , который и так мчался во весь опор уже не первый час. Лицо Лоренца было в кровь иссечено ветвями деревьев, иной раз ему казалось, что очередной сук, нависший над лесной дорогой, по которой скакал его конь, выбьет его из седла, настолько сильно он торопился домой, но он не имел права выпасть из седла, ведь он мчался навстречу новой жизни, навстречу долгожданному счастью. К разгоряченной груди он прижимал укутанное в мягкий бархатный плащ хрупкое тело Кэрри, которая должна была стать ему дочерью. Мужчина чувствовал, как испуганно бьётся её сердце, ощущал на щеке её тихое дыхание. Лошадь вынесла их на песчаную дорогу, извилистую, размытую дождями. Она вела к воротам ее замка, чьи крепкие стены служили ему и крепостью и кельей. В них он проводил много времени. Каждый переход, каждую башню , лестницу, подземелье, он знал здесь каждый уголок. Замок был его молчаливым другом и соратником. Теперь Лоренц хотел, чтобы эти стены стали родными для Кэрри, чтобы она стала Кэрри Дорант, дочерью маркиза Лоренца Доранта. Именно этой девочке он хотел отдать всю свою нерастраченную любовь. Этой слепой доброй девочке , которая видит сердцем. Кэрри чувствовала это и была ему очень признательна за это. Она всем сердцем хотела его полюбить так же сильно и искренне, как любила отца. Она чувствовала что он несчастен и что окружающий мир его не понимает. Люди глупы и ничтожны и всё, что говорят о маркизе, это выдумки. А Лоренц им верит и считает себя неправильным, ни как они. "Как же он ошибается" - думала Кэрри. Она уже почти спала, когда лошадь остановилась у ворот большой каменной громадины, раздались людские голоса и скрип несмазанных ворот, огни факелов метались по стенам. Кэрри услышала чей то сиплый голос:
- Хозяин вернулся! Открывай!
Треск опускающегося моста заглушил другие голоса. Затем они быстро проскокали по просторному , хорошо освещенному двору. Тёплая атмосфера, богато обставленного холла, встретила наших героев. На ступенях столпились слуги, они с интересом разглядывали хозяина и маленькую фигурку у него на руках. Лоренц опустил Кэрри на пол. Она стояла и внимательно вслушивалась в ропот слуг, волнами пробегавший по холлу. Каждому было очень интерсно, кто это держит их нелюдимого хозяина за руку. Кто осмелился одеть его плащ, кто не боится навлечь на себя проклятие, витающее над их господином? Кэрри молча прижималась к Лоренцу. Она ощущала на себе сотни глаз, нагло ее разглядывавших. Её нищенское платье не вызывало в них уважение. Среди моря шума раздался звонкий мелодичный женский голос. Это была Кузина Лоренца. Она была молода и красива, каштановые кудри оттеняли жемчужные глаза. Темные брови ещё больше подчеркивали их золотистый блеск. Маленькие, надменно сжатые губы выдавали в её характере заносчивость и самомнение. Звали её Марианна. Она холодным взором окинула Кэрри и мелодичным голоском пропела: