Тогда графиня решила, что рыба пережарена, и велела мистеру Амосу отправить ее обратно на кухню. Мистер Амос щелкнул пальцами, чтобы я взял ее.
– И обязательно сообщи повару, – велел он, протягивая мне нагруженный поднос, – что именно не понравилось ее светлости.
Я пропустил следующую часть, пока ходил через вестибюль и качающуюся дверь, вниз по ступеням в подвал и на кухню, но Кристофер сказал, всё продолжалось точно так же. На кухне повар упер руки в боки и насмешливо уставился на меня. Все лакеи звали его Великий Диктатор, но я считал его милым человеком.
– А с этим что не так? – спросил он меня.
– Она говорит: пережарено, – ответил я. – Она в ужасно плохом настроении.
– Один из таких вечеров, а? Чары для похудания вызвали у нее несварение, и она бережет себя для жаркого, да? Хорошо, возвращайся и скажи, что ваш покорный слуга падает ниц, распластавшись по ковру. И не стоит упоминать, что рыба была идеальна.
Я прошел обратно весь путь до столовой, куда мне удалось проникнуть почти точно так, как следовало – почти бесшумно скользнув в сторону. Мистер Амос ждал меня там. В комнате позади его объемистой грушеподобной фигуры ощущалась гроза.
– И что повар сказал в свое оправдание? – торопливо и тихо спросил он.
– Он падает ниц, распластавшись по ковру, и я не должен говорить, что рыба была идеальна, – ответил я.
Глупо с моей стороны. Думаю, это всё влияние Кристофера. Мистер Амос получил прекрасную возможность излить немного своего плохого настроения на меня. Он пронзил меня взглядом своих глаз цвета камня, и у меня ослабели ноги. К счастью для меня, леди Фелиция выбрала этот момент, чтобы вскочить со стула и швырнуть на стол салфетку. Два бокала перевернулись.
– Матушка! – почти завопила она. – Не могла бы ты прекратить так наседать на Роберта, будто он совершил преступление! Он всего лишь нанял библиотекаршу, которую ты просила его нанять! Так что оставь его в покое, пожалуйста!
Графиня повернулась к леди Фелиции. Ее глаза расширились, а губы начали складываться в «По…» одного из ее ужасных «Почему?»
– И если ты еще раз скажешь: «Почему, дорогая?», – завопила леди Фелиция, – я схвачу этот подсвечник и размозжу им тебе голову!
Она издала нечто среднее между смешком и всхлипом и кинулась к двери. Нам с мистером Амосом пришлось отпрыгнуть с ее пути. Леди Фелиция промчалась мимо нас и, словно теплый благоухающий ураган, с грохотом выскочила из комнаты, хлопнув за собой дверью.
После нее в комнате осталась напряженная мертвая тишина. Эндрю и другие лакеи вступили в действие – тихо и на цыпочках, – вытирая пролитое вино, поднимая упавшие бокалы и убирая все ножи, вилки и ложки с места леди Фелиции. Двое оставшихся за столом просто сидели, будто ничего не произошло, пока мистер Амос обходил вокруг, чтобы зашептать графине на ухо:
– Повар присылает свои глубочайшие извинения, миледи, и говорит, что такого больше не повторится. Позвольте подать следующее блюдо, миледи.
Графиня замороженно кивнула. Поскольку лакеи были заняты вытиранием вина, мистер Амос поманил меня и Кристофера к пищевому лифту и передал нам супницы и соусницы, чтобы отнести их к столу. Я не был уверен, куда их поставить, но Кристофер проносился с ними через комнату и бухал, куда придется, а потом кланялся и хлопал обеими руками по подставкам, словно знал, что делает. Беря мощное блюдо, на котором горой высилось мясо, мистер Амос пронзил его взглядом через плечо.
Всё еще выглядевшая замороженной графиня обратилась к графу Роберту:
– Фелиция в эти дни такая утомительная. Думаю, ей давно пора замуж. Я приглашу на ужин с другими гостями того милого мистера Сейли. Уверена, я смогу убедить Фелицию выйти за него замуж.
– Ты шутишь, матушка? – спросил граф Роберт.
– Вовсе нет. Я никогда не шучу, дорогой. В конце концов, мистер Сейли – мэр Столлчестера. Он состоятельный вдовец, и у него весьма достойное положение в обществе. И для Фелиции не так важно, как для тебя, дорогой, за кого она выйдет замуж. Ты обручен с титулом, но…
– Боже, дай мне терпенья! – вдруг воскликнул граф Роберт.
Он вскочил на ноги, шлепнул салфетку на стол и, как леди Фелиция, широкими шагами направился к двери как раз в тот момент, когда подошел мистер Амос с блюдом мяса.
Я так и не смог понять, как мистер Амос избежал столкновения с графом Робертом. Граф, похоже, не видел ни его, ни мясо. Он просто вылетел из двери и с грохотом захлопнул ее за собой. Мистер Амос каким-то образом сумел поднять широкое блюдо над их головами, а потом крутануться в сторону. Графиня сидела, по-прежнему замороженная, наблюдая, как мистер Амос вальсирует с громадным дымящимся подносом.