Ну хватит, подумал я. Это действительно, на самом деле журнал из другого мира. Всё, что я знаю – в этом мире кто-то, похожий на Хьюго, является королевским придворным. Поразительно. И я начал читать королевскую хронику. Я одолел почти всю выцветшую синюю колонку, не понимая, в чем состояло событие или почему оно произошло, когда услышал тяжелые медленные шаги, приближающиеся со стороны буфетной.
По шагам становилось понятно: вы точно не захотите, чтобы этот человек обнаружил вас, сидящим в его доме. Они топали. Вместе с ними доносилось сердитое пыхтение и недовольное ворчание. Я бросил журнал и попытался тихонько ускользнуть в дальнюю кухню. К несчастью, я запнулся за стул, когда соскользнул с него, и он громко заскреб по полу. Человек в буфетной зашагал быстрее и появился в дверях, когда я всё еще был посреди комнаты. Опять мой Злой Рок в действии, подумал я.
Это оказалась грузная женщина с туповатым багровым лицом. Я с одного взгляда понял, что она принадлежит к тому типу женщин, которые знают, что вы замышляете что-то дурное, даже если вы ничего не замышляете, и звонят в полицию. Над головой она держала клеенку от дождя, ноги были обуты в большие резиновые сапоги, и она несла бидон с молоком. И она была ведьмой. Я понял это в тот момент, когда она поставила бидон и спросила:
– Ты кто? Что ты здесь делаешь?
Я чувствовал, как волшебство с жужжанием отделяется от нее вместе со словами.
– Я ошибся, – ответил я. – Уже ухожу.
Я попятился к двери так быстро, как мог. Она затопала ко мне в своих больших сапогах, вытянув руки, готовая схватить.
– Они всегда находят меня, – сказала она. – Они посылают шпионов, и находят меня, где бы я ни спряталась.
Она так говорила, чтобы убедить меня, будто она сумасшедшая и безобидная. Я знал это, потому что чувствовал, как она накладывает чары. Они жужжали у меня в ушах под покровом ее слов, и в итоге я едва мог думать или видеть. Так что я сделал единственное, что мог. Поднял фотоаппарат и сфотографировал ее. Она оказалась ближе, чем я подозревал. Вспышка сверкнула ей прямо в лицо. Она закричала, а клеенка упала, когда она вскинула руки, чтобы спрятать лицо. Ринувшись прочь через вторую кухню, я слышал, как она перелетела через тот стул, который я пнул.
Я промчался как сумасшедший по коридору и выскочил наружу через каменный вестибюль. После чего понесся наверх по каменной лестнице – вокруг и вверх, вокруг и вверх, а вторая лестница головокружительно закручивалась мимо, – пока совсем не выдохся, но я почти не замедлился к тому моменту, когда встретил спускавшегося Кристофера.
– Беги! – крикнул я ему. – В той кухне ведьма! Беги!
– Можно сделать лучше, Грант, – ответил он и схватил меня за локоть.
Прежде чем я сумел стряхнуть его, мы каким-то образом оказались наверху лестницы в мощном жужжании магии. Это жужжание ощущалось гораздо обширнее и чище, чем то, которое исходило от ведьмы. Когда Кристофер потянул меня за локоть по галерее, я вспомнил, что он вроде как кудесник с девятью жизнями, и почувствовал себя в немного большей безопасности. Но по-настоящему я почувствовал себя в безопасности, только когда мы вышли из арки в запах теплого дерева и побелки на чердаке Столлери.
– Фуух!.. – начал я.
– Сначала в нашу комнату, Грант, – сказал Кристофер и развернул меня.
Арка исчезла, и мы смогли пробежать по коридорам чердака к нашей комнате, где оба тяжело опустились на свои кровати. Я задыхался так, что разрывалась грудь, а Кристофер был весь поникший, бледный и удрученный.
– Рассказывай, – велел он, повесив голову.
И я рассказал ему про ведьму.
Кристофер поднял голову:
– Хм. Интересно, не она ли виновата в том, что Милли не может выбраться? Милли ведь кудесница, знаешь. Она должна быть способна уйти. А вместо этого ее, похоже, всё время отбрасывает в очередную вероятность. Я не нашел ее на той лестнице, и вполне возможно, это устроила ведьма. Значит, нам стоит вернуться и разобраться с ведьмой.
Он встал. Я тоже встал, хотя ноги у меня ослабели и дрожали, и снова последовал за ним за нарисованную линию. Когда мы туда добрались, Кристофер застонал. Арки не было – лишь обычный чердак, который мы только что прошли. Некоторое время мы сидели на половицах и ждали, но изменений не происходило.