– Как? Почему? – спросил Кристофер. – Я имею в виду…
– Потому что мистер Амос чрезвычайно практичный человек, – сказала девушка на столе.
Она опустилась на колени и улыбнулась Кристоферу. Она была блондинкой и вот так, лицом к лицу выглядела прямо-таки ошеломительно. Кристофер казался таким же ошеломленным, как Эндрю и остальные. Выяснилось, что ее зовут Фэй Марли и она восходящая звезда. Подумав, я понял, что видел ее в прошлом году по телевизору у одного из друзей.
Я пихнул Кристофера локтем:
– Это правда. Она снималась в прошлом году в «Телах».
– И что? – сказал он. – Какое отношение это имеет к практичности мистера Амоса?
Фэй Марли слезла со стола и объяснила. Они все объясняли. Невозможно было вести себя дружелюбнее, чем эти актеры. Они смеялись, шутили и обращались к нам «дорогой», и продолжали объяснять, когда обычные горничные принесли обед. Обычные горничные хихикали и таращились. И постоянно шептали мне или Кристоферу:
– Она играла ту юную медсестру в «Телах»!
И:
– Он прыгает в окно в рекламе шоколада!
И:
– Он был потерянным эльфом в «Чик-Чаке»!
Мистеру Прендергасту/Вестову пришлось практически выставить их из комнаты.
В общем, практичный мистер Амос давным-давно заключил соглашение с Союзом Актеров, что, когда Столлери срочно требуется больше горничных и лакеев, он нанимает любых безработных на данный момент актеров.
– А актеры довольно часто бывают безработными, – сказал обаятельный лакей.
– Но Союз ставит жесткие условия, – сообщила нам не менее обаятельная темноволосая горничная. – Если, пока мы здесь, мы получим работу в фильме или на сцене, нам позволено немедленно покинуть Столлери.
– И едим мы вместе, – сказала красивая горничная. – Наш рабочий день ограничен. Вы будете работать гораздо больше, дорогие.
– Но, – произнес Кристофер, – почему вы считаете, что вообще можете выполнять эту работу?
Они все засмеялись.
– Среди нас нет ни единого, – заявил мистер Прендергаст, – кто хотя бы раз за свою карьеру не заходил в комнату со словами: «Ужин подан, мадам». Или не вносил поднос с цветной водой и бокалами. Мы прекрасно знаем роль.
– И в любом случае у нас есть где-то день на репетиции, – сказал еще один обаятельный лакей. Его звали Фрэнсис, и он был светловолосым, как Фэй. – Мне сказали, гости прибудут, только когда леди вернутся из Ладвича.
Они сообщили, что приехали на карете тем утром.
– Вместе с той очаровательной девицей, которая сверяет библиотеку, – добавила хорошенькая горничная. – Я бы зуб отдала за такой цвет лица, как у нее.
Эту часть нам рассказывали не один раз. Из-за того, что в течение обеда произошло еще по крайней мере два изменения. Каждый раз разговор вроде как встряхивался и немного откатывался назад. Кристофер начал выглядеть слегка виноватым. Каждый раз он обращал ко мне взгляд, надеясь, что я ничего не скажу. К концу обеда он стал притихшим и встревоженным.
Затем прозвонил колокольчик. Нам с Кристофером пришлось вернуться к своим обязанностям вместе с Эндрю, Грегором и двумя лакеями-актерами. Наверху лестницы поджидал мистер Амос, гася сигару в обычном месте. Я был уверен, он знал, что мы побывали в его тайном погребе. Я чуть не сбежал. Кристофер побледнел. Но мистеру Амосу нужны были новые лакеи. Нас он отправил дальше в столовую.
Что бы мистер Амос ни сказал актерам, это заставило их страшно нервничать. Они были кошмарны. Они постоянно путались друг у друга под ногами. Фрэнсис разбил две тарелки, а Манфред опрокинул стул. Эндрю и Грегор всем своим видом выражали презрение. А когда вошла графиня в сопровождении леди Фелиции и графа Роберта, настала очередь продолжительного звона ножей, высыпавшихся из ящика, который Фрэнсис выдвинул слишком сильно. Графиня остановилась и вытаращила глаза. Она была красиво одета для поездки в Ладвич.
– Приношу свои извинения, миледи, – произнес мистер Амос. – Новый персонал, понимаете.
– Так вот в чем дело, – сказал граф Роберт. – Я думал, война началась.
Графиня одарила его полным отвращения взглядом и прошествовала к своему стулу, в то время как Фрэнсис, покрасневший так, как, по-моему, человек покраснеть не может, ползал по полу, собирая ножи с ее пути. Мистер Амос кивнул мне и Кристоферу помочь ему. Я ползал по полу, а Манфред умудрился расплескать суп на половину ножей, когда откуда-то донесся самый что ни на есть величественный звон – как будто звонили к отпеванию в соборе.
– Парадная дверь, – произнес мистер Амос. – Прошу меня извинить, миледи, милорд. Мистер Прендергаст еще не освоился со своими обязанностями, – он схватил Эндрю за руку и прошептал: – Поставь этих двух идиотов к стене, пока я не вернусь.