— Так вы не слышали историю знакомства Джаретта и Синни?
Мидир покачал головой, слишком огорченный для ответа.
— Я расскажу вам, мой принц. Вы достаточно взрослый и разумный волк, чтобы услышать эту историю от начала и до конца… Когда-то жил один король.
— Мой отец? — поспешил уточнить Мидир. А то Вотыты возьмет и начнет рассказ от основания мира, искр предвечного пламени и прочей шелухи!
— Ваш отец, мой принц. Ему подчинялась треть Нижнего мира, Светлые или Благие земли, то есть весь мир, кроме соленых морей фоморов и ядовитых пустынь неблагих. Он правил очень давно и однажды задумался, что будет, когда он умрет?
— Ши не умирают! — важно произнес Мидир. — Ты что, думаешь, я не знаю таких простых вещей?
— Ши не стареют, мой волчонок, — одна рука оторвалась от плеча принца и потрепала его по голове. — Да, это так. Но нет заговора от смерти в битве или от ухода в сон-жизнь из-за непереносимой боли существования.
Мидир нахмурился. При нем вот никто еще никого не убивал и никто не впадал в такую глупость, как сон-жизнь. Значит, смерти нет. Но спорить он не стал, решив отложить этот вопрос на потом.
— Джаретт Великолепный, владыка нашего Дома и всего Благого Двора, хотел жениться для того, чтобы у него был наследник. Он понял, чего ему не хватало, а не хватало ему сына, — вздохнул Киринн о чем-то своем, но потом спохватился и продолжил: — Но увы. Ни одна самая прекрасная принцесса не могла ни разжечь его сердце, ни даже подарить искру лугнасадного пламени.
— А при чем тут принцесса и сын? — нахмурился Мидир.
— Хм, да, действительно, прямой связи тут нет, — прокашлялся Киринн. — Я думал, ты знаешь, как появляются дети.
— Так вроде и знаю, — важно сказал Мидир, хотя его познания в этом вопросе были весьма туманны.
— Тогда я вам напомню то, что вы и так знаете, — не совсем впопад ответил Киринн. — Дети появляются, если есть истинная любовь между родителями. Потеряв надежду полюбить, ваш отец, мой принц, решил найти себе наследника. Если усыновить ребенка до года и принять его в род, он станет своим по крови и по духу. И он нашел мальчика, который подходил по его строгим параметрам, настоящего, истинного волка, который смог бы стать будущим королем Светлых земель.
— Мэрвина? — огорчился Мидир, который знал только одного такого.
— Нет, мой принц. Такой идеальный мальчик, один на мириады живущих в двух мирах, нашелся среди людей, во-о-от там, — показал Киринн вверх. — Это был брат вашей матери. Брат Синни.
— У меня есть дядя?! — поразился Мидир так сильно, что ухватился за руки Киринна.
— Уже нет, мой принц. Люди живут недолго!
— Эй-эй! Так нечестно! Дать дядю и отнять дядю! Я даже обр-р-радоваться не успер-р-р! А мама? — ужаснулся Мидир. — А мама, она?..
— Ваша мама живет в Нижнем мире. И будет жить вечно, — ответил Киринн.
— Ты обещаешь?! — вцепился в него Мидир.
— Могу лишь только надеяться и уповать. Но старость вашей матушке не грозит. Так я могу продолжить? — склонил большую голову Киринн.
— Продор-р-ржай, — милостиво кивнул успокоенный второй принц.
— Этот мальчик, которого высмотрел Джаретт Великолепный, был рожден в человеческой семье. Синни была его сестрой, его сводной сестрой — ее отец погиб, мама снова вышла замуж, и вся забота о маленьком братике легла на ее плечи. А было ей всего четырнадцать лет. Синни очень уставала. Она ощущала себя служанкой в родном доме, и однажды это случилось. Она крикнула в сердцах: «Чтоб тебя демоны в Нижний забрали!», и Джаретт выхватил ребенка из ее рук.
Мидир сам выхватил руки из ладоней Киринна и прижал ко рту. Конечно, отец прав всегда. Если отец не прав, то это только кажется. Но как это? А если бы его, Мидира, кто-то забрал у матери?
— Синни мгновенно поняла свою ошибку и умоляла Джаретта вернуть ей братика. Она прошла все испытания, что приготовил для нее волчий король. Она танцевала с ним на балу Лугнасада — и он признался, что полюбил ее. «Люби меня, слушайся меня, подчиняйся мне во всем — и я буду твоим рабом вечно», — сказал он Синни. И он позвал ее в свой мир — стать его королевой.
Что-то в этом смутило Мидира, но он продолжал зачарованно слушать. Хоть про любовь ему обычно было не очень интересно, но тут дело касалось его мамы и папы!
— И она, конечно, поср-р-рушалась его! Папу нер-р-рьзя не поср-р-рушаться.
— Нет, мой принц.
— Она не пор-р-рюбир-р-ра его?
— Полюбила. Но ей не понравилось то, как было сделано это предложение. И она осталась на земле.
— Это какая-то очень др-р-ринная и очень запутанная истор-р-рия, — доложил Мидир.
— Вы весьма точны в формулировках, мой принц, — улыбнулся Киринн, но без насмешки.