— Эй! У меня не мохнатые уши! — но на всякий случай Мидир за них схватился, проверить.
— Конечно, не мохнатые, от таких разговоров любой мех облезет, — Киринн скривился, будто откусил кислую жёлтую штуку, что подсовывал иногда Воган. — Впредь, пожалуйста, от преследования воздержитесь. Дороги начальника стражи бывают разными, не всегда мирными.
— Так и я, и я не мир-р-рный вор-р-рчонок! Я умею ср-р-ражаться! И смогу помочь! Тут ведь помог! — Мидир приосанился, напоминая, кто тут великолепный принц. — Кстати, Кир-р-ринн, а что они пр-р-ро пожир-р-ратер-р-ря мир-р-ров говор-р-рир-р-ри? Они сказар-р-ри, это вор-р-рчонок папин, но у папы тор-р-рько два вор-р-рчонка, я и Мэр-р-рвин, а мы ни от чего такого бор-р-рьшого не откусываем, я бы знар-р-р!
Против ожиданий перевод темы не очень-то помог, Киринн опять нахмурился, теперь отчётливо, продолжая смотреть Мидиру в глаза, стало как-то неприятно.
— В том числе поэтому, мой принц, не стоит таскаться за взрослыми по всяким взрослым делам! — пересадил поудобнее, прижал крепче, они как раз выходили под последней аркой белой усадьбы, похожей на крепость. — Тема это грустная, она ещё всплывёт как-нибудь, когда повзрослеете, там и поспрашиваете других, менее глупых взрослых.
— Ты не гр-р-рупый! — возмущение было так велико, что воздуха перестало хватать, Мидир аж задохнулся и забыл всю остальную фразу вместе с убежавшим дыханием. — Как ты можешь?!
И воздел руки так, как обычно делала это мама, когда отчитывала папу или Мэрвина, получалось у нее всегда красиво, но делала она это редко. Обычно мама брала другим — расстраивалась так, что сразу все самому хотелось исправить.
У Киринна жест ожидаемой реакции в виде раскаяния или возмущения не вызвал. Громадный белый волк только ухнул как будто филин, потом ещё раз, а потом озадаченный Мидир понял, что над ним смеются!
— Эй! Так нер-р-рьзя! Ты что это, надо мной смеяр-р-рся?! — толкнул взрослого в плечо, но доспехи, конечно, украли весь удар. — Так нечестно!
— Нечестно от нянек сбегать, мой уважаемый волчонок, — пошли по улице, Киринн перестал пригибать голову и засиял серо-голубыми глазами, как звёздами, что сейчас усыпали все небо. — А если вас хватятся, принц? То-то же!
Стоило Мидиру чуть убавить бдительность, как взрослый поддел его за нос.
— Я все р-р-равно тебе помог! — в отместку волчонок опять ухватился за белые волосы волка, чуть дёрнул, чтобы обозначить свое неудовольствие, но не больно. — А ты небр-р-рагодар-р-рный! Вот выр-р-расту, пр-р-рикажу тебе ср-р-радкого не давать! На обед!
— Ужасно, — и Киринн опять подозрительно ухнул. — Я трепещу, мой принц, но нужно вернуть вас в постель, покуда кто-нибудь не хватился. Сможете спрятаться под мой плащ? Чтобы стража не заметила нашу совместную прогулку?
— Спр-р-рашиваешь! Я все могу! — Мидир приосанился гордо. — Я такой!
— Не сомневался никогда, — пробормотал коварный взрослый и набросил на всего Мидира полу плаща!
— Эй! Стр-р-ража ещё дар-р-реко!
Тряпка, будто нарочно, лишь запутывалась больше, не выпуская Мидира из душных объятий.
— Напоминаю, мой уважаемый волчонок, что плащи не разговаривают, — прошептал Киринн прямо в ухо, отчего Мидир поежился.
Рядом раздались голоса, и Мидиру пришлось действительно затихнуть, позволяя Киринну пронести себя тайно. Прижиматься к чужим доспехам было уютно, под плащом — тепло и темно, Мидир сам не заметил, как начал задремывать. Волчонок спохватился только тогда, когда его уже опускали прямо в постель.
— Эй, эй, нет, ты еще дор-р-ржен мне все р-р-рассказать! Что там быр-р-ро-то? — возмутиться убедительно почему-то тоже не получалось, Киринн только улыбался.
— Спите, мой принц, спите легко и спокойно, всех, кого вы могли сегодня спасти, вы точно спасли, оставьте мне хоть чуть-чуть заслуг, — раскатистый низкий голос убаюкивал, несмотря на отчаянное нежелание Мидира. — Вы сегодня видели на редкость разнообразные сны, так?
— Я поняр-р-р, поняр-р-р, конечно, я видер-р-р ужасный сон пр-р-ро бер-р-рых гр-р-рупых вор-р-рков, но папе это обычно неинтер-р-ресно, так что незачем…
На грани сна и яви Мидиру показалось, что его еще раз обняли и, может, даже поцеловали, но поручиться он бы не смог, зато спалось действительно крепко и сладко.
Следующий день начался обыкновенно, Мидир удрал от нянек, три раза перезастегивал свою одежду, потому что сидела неудобно, потом отчаялся и отправился искать Киринна — тот всегда быстро заставлял всех слушаться, даже шнурочки, пуговки и веревочки. Выглядел начальник стражи веселее, чем накануне, чуть более спокойно, но и по-обыкновенному живой, тяжелый и огромный. С одеждой Киринн справился быстрее, чем Мидир ожидал, так что на завтрак еще отвести успел, как будто его кто-то просил.