— Ах ты, и правда, больше не течет, — удивленно сказал Мэрвин.
— Ты просто мар-р-ро ударяр-р-рся носом, — деловито заметил Мидир и вновь пошел за хмыкнувшим братом — теперь на северную башню.
Идти за Мэрвином, когда брат не фыркал, не сыпал ледяными иглами во все стороны и не одевался в свою ледяную броню, оказалось легко. Бешеная усталость, непонятно с чего навалившаяся на Мидира у клепсидры, постепенно проходила. Мидир прошмыгнул в тень брата, и стало совсем хорошо. Поднимаясь по узкой лестнице, ведущей на самый верх башни, выпустил когти и царапнул стражника. Тот ойкнул и испуганно подпрыгнул.
— Не делай так больше, — прозвучало у Мидира в голове.
— Эй, так нечестно, — буркнул вслух Мидир, выпадая из тени брата.
— Будь серьезен хоть один миг! — сердито произнес Мэрвин, не оборачиваясь назад. — ты чуть было не пропал в подвалах Нуаду, вызвал на дуэль лучшего фехтовальщика Благих земель, — Мидир фыркнул, — предотвратил падение Дома Волка — и все еще имеешь силы так глупо пугать несчастную охрану?
— Что?! — услышал Мидир то, что хотел. То есть, он что-то там спас! Надо будет узнать и рассказать печальной маме!
— А то, мои дорогие принцы, — склонилась к вошедшим на смотровую площадку Мидиру и Мэрвину темная фигура. — Вы нарушили столько правил, что я даже не знаю…
— Вам и не нужно знать, дорогой советник, — ответил Мэрвин и откинул голову. — Вам нужно лишь подчиняться, что вы не сделали.
— А вы использовали силу вашего брата, не спросив на то его разрешения, — советник посверлил взглядом Мидира. — И теперь он совершенно без сил.
Второй принц вовсе не был без сил, но неожиданно рука Мэрвина опустилась на его плечо, и Мидир пошатнулся, изображая самую большую свою усталость. Еще припомнил, как плохо выглядел Киринн, когда его уносили, и изображать ничего не понадобилось. Видимо, лицо второго принца перекосилось в должной мере, потому что советник стал выглядеть куда более довольным.
Мидир вздрогнул и закутался в плащ — на башне бушевал ветер. В неверном свете утра или вечера — он совершенно потерял понятие времени — были видны только горы и ели. Он осторожно подошел к парапету и замер, ослепленный чужим мыслесловом.
— Я бы тоже мог это сделать, — определенно, советник.
— Когда-то я считал одного ши своим учителем, — холодный, ну просто ледяной голос не мог принадлежать никому, кроме Мэрвина! — Так вот, этот старый и умный волк отучил меня от этой фразы. Мог, но не сделал. Так и говорить не о чем.
— Наш великий король, Джаретт Великолепный, поручил вам, мой дорогой принц, защиту Черного замка. Но под моим присмотром!
— Я уверен, что вы следили за мной, так что все формальности соблюдены. Я не нарушил слово Джаретта ни в одной запятой.
— Вы подвергли опасности жизнь вашего брата, вы даже не спросили его позволения!
— Мне было некогда. Я еле держал контакт с замком, а если бы он оборвался, то — навсегда. Мой брат помог мне, сам того не зная.
— Этот недоволк делает что хочет.
Мидир вцепился пальцами в парапет до боли, все еще ничего не видя перед собой.
— По Черному замку бегает шаровая молния и пышет магией во все стороны! А мозгов у этой молнии меньше, чем у енота! Я много раз говорил тебе, но ты перестал меня слушать! — слова советника резали уши.
— Сам ты енот! — обернулся Мидир.
Физиономии обоих ши вытянулись, а глаза округлились.
— Ты-ы-ы! — с подвыванием выговорил советник. — Как ты это сделал?! Ты не мог услышать ничего! Ты…
— Есть многое, мой друг советник, этакого, что может быть недоступно вашему пониманию, — улыбнулся Мэрвин. — Но, может быть, уже хватит задерживать меня? Может, мы уже посмотрим на поле боя?
— Нет никакого боя, — хладнокровно сказал советник.
Мэрвин ринулся к Мидиру и, придерживая брата за плечо, перегнулся через парапет.
Егроксы бесились у девятых ворот, вцеплялись каменными челюстями в металл и камень и отрывали кусок за куском. У восьмых ворот, с другой стороны, рвались вперед каменные волки, но не могли ступить дальше нескольких локтей. Скулили, рвались вперед — и падали на спину.
— Чтобы отпустить защиту черного замка, нужно разрешение хранителя, — донесся из-за спины голос советника.
— Так пусть он его даст! Вы что, не видите, что творится? — внезапно Мэрвин, потерявший самообладание, перестал быть просто-принцем и стал куда более близким и понятным Мидиру.
— Вижу, отчего же — не вижу. Не вижу повода лишаться нашей единственной на сей момент защиты. Пусть они прорвут девятые врата, тогда…