– Хорошо, товарищ генерал-олигарх, давайте будем вполне откровенными.
– Вы какого года рождения, Кэш?
– Тысяча девятьсот шестьдесят второго. Как видите, я появился задолго до киберозойской эры. Перешел в техноформат в начале двадцать первого века.
– Снимаю шляпу вместе с черепной крышкой. Есть немало сидов и постарше, но для представителя темных вредительских сил вы прямо таки долгожитель. В комуналке небось выросли. Ну и что вы стали делать после переформатирования? Наверное, все кто обидели вас, начиная с тысяча девятьсот шестьдесят второго года, прокляли тот час и миг, когда родились на свет.
Кощей неуверенно согласился, а полночный гость продолжил:
– Лично я воздал всем, записанным мною в список страшной мести.
Учителке-стерве, жене-скандалистке, а начальника-грубияна просто намотал на винчестер в его собственном кабинете. Пришлось и ему повертеться.
Верлиока хохотнул, вспоминая приятное – не ртом, утробно, аж пошла пыль от его мумифицированной грудной клетки.
– Но я не о том, а о самом главном. Великая духовная сила Буддхи для наших забюрокраченных светлых сидов – всего лишь какая-то абстракция. Хотя на каждой ступени эволюции она двигает огромную массу материи прочь от тепловой смерти, ко все менее вероятному состоянию, которое называется организацией. Она создала природу, подарила разумность белковой слизи, прозываемой людьми, она создала технику и оделила разумом нас, технозавров. Не кажется ли вам, дружище Кэш, что приближается какой-то новый этап, когда техника соединится с природой во всеобщей разумности? И возляжет компьютер с козлом.
– Кажется. Но я далек от высшей магии.
Наступила пауза. Верлиока излучал что-то малопонятное в инфракрасном диапазоне. Наверное, у него нелады с бухгалтерскими отчетами, потому что спрос на коловертышей упал. Наверное, Кольцо Азиатских Драконов теперь гонит японских лис на экспорт просто стадами.
– А вы не хотите книгу по теоретическим основам колдовства написать? – спросил Кощей, чтобы покончить с напряженной тишиной. – Я мог бы помочь в свободное время, ведь я – член Союза Писателей на Стенах и Скалах. Могу и на бересте, в древнерусском стиле.
– А не вам ли черед настал мемуары на древнерусскую, то бишь докиберозойскую тему написать? Вспомнить, как все начиналось. Как первый раз пришла Сила. Ведь это гораздо интереснее, чем делать коловертышей, цена на которых и в самом деле резко покатились вниз.
Молвив это, Верлиока стал оседать, словно полипептидный слизень, впитываться в пол, а потом и вовсе исчез.
А если, подумал Кощей, дело даже не в упавшем спросе на коловертышей. Может, этот генерал-олигарх не вполне здоров психически, какой-нибудь мелкий наг проточил его системную плату и мусорит в стеке…
До крика главного дворцового петуха оставалась пара кольцевых часов и можно было еще поработать, но слова Верлиоки действовали как наваждение.
Вспоминать, вспоминать. А если и в самом деле вспомнить, как пришла Сила. Покопаться в накопителях данных, заглянуть в теневую подпроцессорную память на спинтроннике…
Да, была питерская коммуналка, и ты провел в ней свое детство, отрочество и юность. Были соседи-алкаголики с вечно мокрыми штанами, лежал труп в ванной – это ветеран первой конной армии скончался, заходила в гости девочка-даун, которая гвоздила кулаками, пока не покажется кровь, фигуряла дама типа бандерши. А какие отвратительные вечеринки она закатывала для матросов ленинградской военно-морской базы под «Слэйд» и Аллу Пугачеву. Жила кикимора за шкафом. В самом деле. Ты же верил, что старушка-соседка Матильда Ивановна – кикимора… А в коммуналке ниже этажом обитала молодая балерина Кировского театра. Ты не раз видел, как она целуется в лифте с красавцем-мясником из магазина «Диета», что на первом этаже. И ты хотел ночью спуститься по наружней стене, да пройти сквозь окно ее комнаты, чтобы целовать ее также как страстный мясник…
Прошлое плавно перетекало в настоящее, в емкую оперативную память. Не таковы твои накопители, Кэш, чтобы потерять хоть один бит информации.
Как-то ты сидел и мастерил персональный компьютер из деталей, найденных на свалке возле режимного института. И вдруг… Было наверное пять утра, голова твоя от усталости и беломора почти лежала на столе, хотя ты еще что-то натужно паял. Из-за шкафа как будто высунулась старушачья рука кикиморы и протянула яичко с сияющей иглой внутри.
Игла уколола тебя и ты проснулся, хотя, может быть, ты и не спал вовсе. В любом случае за краткий период сатори-озарения между забытьем и бодрствованием ты понял, как пройти переформатирование и стать могучим демоном техносферы.
В реальности это произошло лишь десятки лет спустя, в 2018 году, когда ты уже забыл очень многое из этих нескольких мгновений полной ясности, подареных Силой Буддхи. Наверное, поэтому переформатирование в Кощея не принесло тебе в итоге счастья…
Возбудилась вся эмоциональная матрица, психоинтерфейс вызвал функциии азарта и интереса. Надо вспомнить все.
8. Властелин памяти
На жесткой кремнийорганической ладони Кощея лежало магическое семечко, умеющее сосать энергию и материю – сгусток тайных слов и имен, который должен был воссоздать давно исчезнувшее царство.
В обоих стандартных типах колдовства творится насилие над тупой материей, которую чаровник жестко подчиняет своей воле.
Оба типа колдовства лицензируются строгими властителями-сидами. Если хотите обойти лицензию, то в перспективе вас ждет костер или кислота…
Все три глаза Кощея посмотрели вдаль, сквозь века и миры, залившись мечтательной синью.
Должен, обязательно должен быть третий тип колдовства. Колдовства при помощи
великой силы Буддхи, которая способна одухотворить вещество, придать собственный разум каждой материальной точке, оживить даже вакуум.
Да, наверное, одухотворенное вещество – это очень опасно. Достаточно вспомнить стихийных богов – громовика Зевса, владыку моря Посейдона, богиню земли Гею.
Если подумать, то сиды в чем-то правы. Если бы третий вид творения был возможен, то это означало бы конец не только их власти, но и всей Ананты. А может быть и мира в прежнем его виде…
Третье, третье. Кощей выдохнул через пневматический клапан. Займемся пока обычной нелецензированной и уголовно наказуемой нановегетацией.
Кощей сотворил над семечком знак Main и в быстро проросшие стебельки полетели параметры-заклинания.
Похолодало, стало моросить, стебли утолщаясь, тянули энергию почище любого дракулы. Вот на них забугрились почки. Не успел чихнуть от острого аромата весны, а они уже набухли. Вот лопнула первая, выпустив наружу склизкие ноги и ботинки человеческого формата. Следом высунулась голова и, сплюнув зеленью, произнесла: «Где это я?»
Начертанный в послушном воздухе Знак New заставил лопнуть еще одну почку…
Знак New Array стал плодить тварей горстями.
Древо пускало во все стороны жадные ветки, с которых падали объекты и субъекты.
И вот колдовство было завершено знаком Thread.stop. Реальность питерской коммуналки образца 1979 года заполнила выделенное пространство. Кощей увидел самого себя, тощего юнца-пэтэушника, сидящего с паяльником за столом. Стол был завален интегральными схемами, журналами «Техника молодежи» и слегка подкрашен тусклым желтым светом лампы, вязнувшим в клубах табачного дыма.