- Теперь понимаю, но и это еще не все. - С обреченным видом буркнул Богдан и, сделав глубокий вздох, продолжил.- Когда ребята поинтересовались моим мнением, я забыл об осторожности, потому что доверял всем своим товарищам и высказал предположение, что его могли убить сами сотрудники НКВД. Ведь не просто так, Галана за неделю до убийства, уволили из редакции газеты "Радяньска Украина".
Ирина прикрыла глаза и бессильно запрокинула голову назад.
- Ты в своем институте просто обезумел. - Вымолвила она. - Теперь тебя точно арестуют.
- Скорее всего, да. - Согласился с ней Богдан и вытащил новую папиросу. - Я уже заметил, что за мной следят. А вчера, вернувшись в общежитие, обнаружил, что в моих вещах кто-то копался. Во всяком случае, книги лежали не так, как я их оставил, и вещи в чемодане оказались перевернутыми.
Сестра долго молчала, оставаясь с закрытыми глазами, а затем, когда Богдан уже хотел вновь обратиться к ней, она с решительным видом повернулась к нему лицом и сказала:
- Тебе нельзя возвращаться во Львов. Там тебя арестуют, а вслед за тобой пойдем и мы все.
- А что мне теперь делать? - с надеждой в голосе спросил брат.
- Давай поступим так. - Ирина поднялась с места и стала повязывать голову платком. - Я сейчас поговорю с Марийкой, у нее в отряде жених воюет. Я думаю, она сможет переговорить с ним в отношении тебя, чтобы хоть на какое-то время спрятать тебя в лесу. Если он согласится, то утром отведем тебя в отряд, где ты сможешь отсидеться какое-то время.
Богдан, как и все члены его семьи, знал, что Марийка уже несколько лет связана с подпольем УПА. Поэтому предложение старшей сестры было изначально предусмотрено планом, разработанным Ситниковским.
- А что потом? Всю жизнь прятаться по лесам? - безнадежно возразил Богдан.- Пока не пристрелят, как бешеную собаку.
- А ты хочешь пятнадцать лет отмотать на Соловках? - парировала Ирина. - Иди в дом и жди меня. Только, пожалуйста, родителям ничего не говори.
Она поправила руками помятую юбку и поспешила к калитке.
Г Л А В А 3
Среди ночи Богдан проснулся оттого, что его кто-то настойчиво теребил за плечо. За окном светила Луна, освещая комнату тусклым светом. За ширмой громко храпел отец, создавая особый шумовой фон в доме.
- Вставай быстрее и одевайся. - Шепотом произнесла Марийка, продолжая трясти брата. - Нам нужно до рассвета покинуть село.
- А сколько времени? - потирая глаза, спросил Богдан и быстро начал натягивать штаны.
- Не важно, - ответила сестра, - Нам нужно скорее выйти из дома, чтобы избежать разговоров с родителями.- Она, как ребенка, погладила по голове брата и, улыбнувшись, добавила, - Не волнуйся, мы с Ириной их утром успокоим и что-нибудь придумаем убедительное в твое оправдание.
Вместе они вышли на улицу. Во дворе их ждала Ирина с узелком, в который положила буханку хлеба, шмат сала, несколько отварных картофелин и две головки лука. Она молча поцеловала брата в щеку и, перекрестив на прощание, пожелала доброй дороги. Озираясь по сторонам, Богдан и Марийка поспешили к лесу.
Выйдя на опушку, сестра остановилась.
- Богдан, я дальше не пойду. - Она протянула брату записку. - В лесу тебя будет ждать мой... - она на секунду запнулась, подбирая нужное слово. - Мой друг. Передай ему это письмо и скажи, что оно от меня. Парня зовут Орест, он хороший человек, можешь ему доверять. Храни тебя господь.
Девушка быстро чмокнула Богдана в щеку и, не оборачиваясь, побежала обратно в село.
Так начался новый этап жизни Богдана Сташинского в отряде УПА. Хотя, группу, состоящую из четырех человек, сложно было назвать отрядом, однако, бойцы именно так называли свое подразделение. Нельзя сказать, что новый коллектив принял беглого студента с радостью. Но, тем не менее, рекомендации его сестры, работавшей несколько лет в этом отряде связной, стали надежной гарантией для его командира. Обычно все новички, проходили своеобразный тест на преданность. В первом же бою, новый член должен был на глазах у всего отряда убить того, кто хоть каким-то образом, сотрудничал с новой властью. К счастью, опять же благодаря сестре, сия чаша миновала Богдана. По просьбе Марийки, молодого парня оставили в отряде, исключительно как кашевара, правда, периодически используя и на других хозяйственных работах.
В один из вечеров, Богдан сидел на стволе поваленного дерева недалеко от костра и от нечего делать строгал перочинным ножом сухую ветку. В этот момент к нему подсел Орест.
- Ну, как тебе у нас? - спросил он у Сташинского.
- Все лучше, чем сидеть в тюрьме? - буркнул в ответ Богдан.
- Это точно.- Потерев колени, согласился тот и, пристально посмотрев на бывшего студента, спросил. - Ты так и собираешься, все время кашу варить или все же будешь вливаться в отряд, как полноправный воин. Рябята уже начинают задавать вопросы по поводу тебя, а не знаю, что им ответить.
- Знаешь, Орест, я и сам вижу, что меня здесь не особо жалуют, но я даже не умею стрелять. И потом, я никогда в жизни даже воробья из рогатки не убивал.
- Ну, это дело наживное. - Засмеялся в ответ боевик, оголив в улыбке кривые, желтые от табака зубы. - Не боги горшки обжигают. Всему тебя научим, было бы желание.
Он пересел на другую часть ствола, чтобы в свете костра видеть лицо Богдана и продолжил:
- Может быть, тебе и не придется кого-то убивать, для этого у нас есть другие люди, не очень-то переживающих о чистоте своих рук.
- Что ты имеешь виду? - не понял дальнего намека Сташинский.
- А то и имею. - Хихикнул в ответ Орест и перевел взгляд на сидящих возле костра людей. - Вон видишь паренька, играющего с финкой?
На некотором удалении от общей группы на корточках сидел совсем неприметный юноша, по возрасту ровесник Богдана. Он из различных положений кидал нож в землю, каждый раз радуясь, когда тот входил по самую рукоятку в мягкий грунт.
Богдану его лицо сразу показалось знакомым, он точно раньше видел его в институте, но парень при появлении Сташинского в отряде сделал вид, что они не знакомы.