Своим ребятам правда про мои догадки я говорить не стал. Пускай парни остаются в счастливом неведении. Вот так с тихой грустью мы и ковыляли навстречу судьбе. Вскоре мои плохие предчувствия начали сбываться. Мы как раз проходили мимо полуразрушенного ангара. Что-то отчаянно дымило, затрудняя обзор. Радар совершенно взбесился от огромного наличия помех. Так что в этот момент наши мехи были практически слепы. Прямо кучка инвалидов по зрению в полутемном лабиринте. Текс! Что это тут у нас горит? Ого, тяжелый танк «Мантикора». Кто же его так бедного разделал?
– Смотрите слева! – внезапно заорал ротный, разворачивая своего «Феникса».
Я тут же инстинктивно дернул своего «Волкодава» вправо, уходя от возможного обстрела. Потом я увидел его! Мех-крабоид неизвестной конструкции тонн так пятьдесят или пятьдесят пять, окрашенный в антрацитово-черный цвет. Массивные ноги с вывернутыми назад коленными суставами напоминали лапы какого-нибудь двуногого хищного динозавра. Торс, неожиданно мелкий и сплющенный с боков, чем-то был похож на переднюю часть американского вертолета «Апач». Только тут не было никакой нелепой застекленной кабины. Сплошная броня с разбросанными на ней линзами видеосканеров.
Здесь у мехов, вообще, не было такой дебильной части конструкции, как различные стеклянные окошки в кабинах мехвоинов. Как это любят изображать в фантастических фильмах про роботов. Ага, забронированная по самые гланды боевая машина в сто тонн, а в кабине водителя обязательно должна быть форточка. Видеокамер и видеосканеров же нет? А воин, значит, смотрит на поле боя через застекленное окошечко. Ну не бред ли? Один случайный снаряд или шальной лазерный импульс и мехвоину каюк. Аффтааары-ы-ы-ы, где, я вас спрашиваю, логика? Тут же боевых роботов, к счастью, проектировали совсем не любители аниме, трансформеров и прочие дилетанты фантастических войн. Все было по-взрослому. Кабина водителя мехов имела сплошное бронирование. Даже входной люк имел броню! Никаких иллюминаторов и окошек. Ну а для наблюдения за окружающей действительностью использовался голографический обзорный видеоэкран, совмещенный с обширной системой видеодатчиков. А на случай повреждения всех наружных видеосканеров была предусмотрена еще и дублирующая сеть видеодатчиков, выдвигающихся из брони на манер перископов.
С правой части торса кланового робота за кабиной водителя была нарисована ярко-красная оскаленная волчья голова. Руки этого меха, оснащенные ладонями-манипуляторами, как и ноги, выглядели довольно массивно, по сравнению с небольшим вытянутым вперед торсом. Мне сразу же в глаза бросились большие, раздувшиеся предплечья, в которых располагались многочисленные батареи лазеров. Не тяжелые орудия, а нечто среднее или легкое. Но их было реально много.
Все это я успел заметить за доли секунды, глядя на летящего стального гиганта. Да, да! Вы не ослышались. Я сказал летящего. Потому что он действительно летел в нашу сторону. Точнее опускался после прыжка на реактивных двигателях. Вражеский водитель, скорее всего, заметил нас гораздо раньше и атаковал. При этом он выбрал довольно рисковый способ атаки. Мех противника просто перепрыгнул ангар, за которым он до этого прятался. Красивый ход, позволивший ему атаковать нас внезапно. Мы и заметили-то его, когда было уже поздно что-то делать. Да и не успели бы мы ничего сделать. «Феникс» нашего командира только начал разворачиваться и поднимать массивную лазерную пушку в своей правой руке, когда робот клановца нанес свой удар. Еще в полете он жахнул залпом с двух рук. Десять золотистых лазерных лучей ударили точно в голову капитанского «Феникса» и, прежде чем погаснуть, прочертили по ней глубокую огненную борозду.
У большинства человекообразных мехов кабина водителя обычно расположена в голове или в верхней части торса над реактором. У «Феникса» голова была одновременно и кабиной. Кроме этого, она еще и могла поворачиваться на сорок пять градусов, что давало водителю хороший обзор во время боя. Но за подвижность надо платить. У «Феникса» такой платой было довольно слабое бронирование головы. Это и стало фатальным для его водителя. Мех нашего командира сделал два неуверенных шага назад, после чего завалился на спину, с грохотом упав на бетонное покрытие. Я машинально бросил взгляд на тактический экран и увидел, что значок капитана Юханссона погас. Обычно это означало, что водитель робота погиб или покинул своего меха. Из поверженного «Феникса» никто не катапультировался, а это значит, что наш ротный мертв. Жалко, хороший был дядька!