Авель склонился над телом дяди, он помирал. Вокруг была бойня. Он убил убийцу Эвелина, но самого Эвелина не спасти, его пронзил серебряный клинок.
- Авель, я помираю...
- Эвелин молчи.
Авель был шокирован, отец мертв, теперь еще и дядя. Пусть он и мало его знал, но что-то оборвалось внутри. - Авель, одно прошу, найди Михаила, освободи его от этого всего...
Эвелин был при смерти. Он сам понимал, что это конец, и единственное что он хотел, это что бы его сын был освобожден от рабства инквизиции, пусть даже освобожден смертью. Но главное что бы он был свободен.
- Хорошо, я исполню твою волю Эвелин.
Эвелин лишь улыбнулся, и его тело обмякло. Еще один великий вампир был убит. Авель был в ярости. Его глаза налились кровью, он зарычал, словно берсерк, он начал крушить, уже не замечая, кто рядом. Вампир, рыцарь, было без разницы. Авель крошил, рубил, а кровопийца был покрыт кровью. Авель прокладывал себе путь вперед. Где-то там, там был магистр. Которго надо убить.
Михаил, убивал, вампиров, не раздумывая. Уже сотни пали под клинками инквизиции. По подсчетам, в замке остался десяток вампиров примерно. Теперь замок был под властью инквизиторов. Но вот, что-то не так. Кто-то убивает рыцарей, с особой яростью. Не щадя никого, не останавливаясь. Шлема на его голове не было. И Михаил узнал кто это. Это был тот наглец с бала. Который оскорбил магистра, который так вероломно унизил инквизицию, но этим, же дал власть магистру в городе.
- Пора и с тобой покончить.
Тихо проговорил Михаил и направился навстречу Авелю.
Авель и Михаил
Их взгляды встретились, оба пылали яростью. Рыцари расступились. Каждый выжидал, кто же первый нанесет удар.
- Предатель!
Со злостью выпалил Авель и нанес первый удар, который Михаил успешно парировал.
- Я тебя не знаю даже.
Михаил нанес ответный удар.
- Ты такой же полукровный, как и я! Но выбрал другую строну! Ты предал своего отца!
Михаил лишь рассмеялся. Он резко сделал выпад, но Авель уклонился. Временно воцарила тишина. Лишь лязг клинков её нарушал.
- Да, и что с того?
Авель немного впал в ступор. Он думал что Михаил не знает о своем происхождении, по крайней мере Эвелин так сказал племяннику.
- Я знаю, кто я. И я ненавижу вас отродья! Да мне врали в монастыре, но со временем я узнал правду. Если бы не этот Эвелин, мать была бы жива! Её бы не убили!
Теперь уже Михаил был в ярости, его удары, словно молоты, обрушивались на Авеля, который только и успевал, что парировать их.
- Эвелин не виноват, что он таким родился! Во всем виноваты люди, что приняли вампиров за зло!
Резко выпалил Авель и нанес ответный удар. Михаил парировал его и снова продолжил атаковать.
- Люди не виноваты! Это все эти кровопийцы! Все из-за вас твари! Вы только и можете, что приносить боль! Вон и твоя Елена будет сожжена из-за тебя!
Эти слова вывели Авеля из себя, он резко ударил Михаила с ноги в живот, с такой силой что того откинуло и он упал.
- Не из-за меня! Из-за вас! Это вы твари! Вами только и руководить желание войны! Вы только и хотите убивать, воевать! Мы не хотели войны! Ни вампиры, ни остальные! Мы не виноваты, что такими родились! У вампиров была договоренность с людьми! Но вы, инквизиция, сами призвали к этому! Посмотри вокруг, сколько людей и вампиров мертвые! Твой отец мертв! И ты мне говоришь, что я виноват?! Что виноваты вампиры?! Вы сами! Сами!!! Вы атаковали нас, начали охотиться за вампирами и оборотнями! Вы начали истреблять, начав войну! И в итоге обвиняете еще нас?! Да вы сами чудовища!
Михаил поднялся на ноги, он ничего не ответил сразу, лишь атаковал Авеля. Удар, еще удар, еще. Авель уже с трудом сдерживал атаки.
- Да если бы не было вампиров, оборотней, и прочих, не было бы и войны! Ничего не было бы!
Михаил лишь кивнул головой, и все рыцари направились в сторону Авеля. Авель понял, что этот бой ему не выиграть. Он осмотрелся, с болью в сердце, он понял, что война проиграна, что он, повержен, и с этими мыслями он сиганул в окно. Он не знал, как теперь ему спасти Елену. Что ему теперь делать. Как быть. У него теперь не было никого, ни семьи, ни роя, ни любимой. Любимую вскоре сожгут, и он не знает, как её спасти. Он повержен, полностью и бесповоротно. Его родовой замок, который так долго был домом многим вампирам теперь захвачен, разорен. Все убиты, даже дети, младенцы. Не осталось ничего. И никто так ничего и не понял. Ему не удалось выполнить последнюю волю покойного дяди. Михаил жив. Инквизиция одержала верх. Ничего не остается только, как смерится с этим и уйти, уйти в темноту, в неизведанность, быть забытым, но напоследок все, же надо увидеть её. В одиночку Авель не сможет её спасти, но хоть бы увидеть. Хотя бы быть рядом в день, когда её казнят...
Исповедь магистра инквизиции
Вот и все, теперь все. Вампиры повержены, теперь все под властью инквизиции. Михаил смотрел на последствия этой кровавой бани. Это было ужасно. Человеческая кровь перемешалась с кровью вампиров. Люди растерзаны, тела вампиров порублены. Раненым оказывали первую помощь. А трупов, сортировали по тому, насколько они изуродованы. А вот вампиров, выбрасывали в окна, в лучах солнца их тела сгорали. Это была победа, не такая легкая, как рассчитывал Михаил, но все ж победа. Теперь осталось дело за малым, сжечь дочь покойного графа Пальмера Елену, и весь город, все его окрестности, будут во власти магистра.
На улице уже была ночь, и рыцарей разместили в замке. Михаил не мог уснуть. Он бродил по замку. Его мучили голоса. Он называл их ангельскими. Теперь они ему говорили, что замок очищен, что земли очищены. Что теперь осталось сжечь Елену, причем в самом скором времени. Но кое-что все ж беспокоило магистра. Его беспокоило то, что один из жителей этого замка остался жив. А именно Авель. Этот наглец, который позволил себе дерзость в отношении магистра на балу. Который позволил себе дерзкое нападение. И который решил его учить жизни. Слова наглеца задели Михаила. Он, конечно, знал, что его обманывали, как оказалось, но он продолжал винить своего кровного отца, винить в смерти своей матери. Казалось бы, радость должна переполнять, победа над злом, но, ни радости, ни покоя, не было. Слишком много погибло при штурме замка. Даже Габриил, верный слуга, ассасин ордена и самого Михаила, был повержен, повержен от руки полукровного вампира. Теперь, остались лишь единицы, которым сам магистр мог доверять. До рассвета еще было время, но даже он не скроет того что тут произошло, ни дождь, ни гроза, не смоют с рук и земли пролитую кровь. И ничто, не сможет оправдать действий инквизиции, перед вампирами. Перед людьми они оправданы церковью, а вот перед остальными, а перед остальными и оправдываться не стояло. Остальные это ничтожества, исчадья тьмы, отродья, которые заслужили смерть. Которых нужно истреблять, ведь из-за них, столько печали и бед. Так считал магистр и его приверженцы, близкое окружение, как и сама церковь. Но вот у самих, этих отродий, была другая точка зрения, которую и услышал Михаил от этого дерзкого полукровного. С одной стороны он был прав, но вот с другой, с другой стороны он не пережил того что пережил Михаил, как казалось ему самому, на его глазах не убивали его мать, ему с самого детства не внушали, того что только церковь есть добро, а вот все остальное зло. Все что не есть человек, это порождение бездны, убийцы и зло в плоти. Но вот со временем даже у магистра менялось мировоззрение, он понимал, что даже люди не есть добро. Но противоречить церкви, которая его вырастила, дала возможность отомстить, он не смел. Как и не смел, усомнится в том, чего его обучили.
С самого детства, Михаила, обучали только одному. Убивать. Убивать вампиров, ликанов, ему лгали, лгали о его происхождении, лгали о том, кто убил его мать, точнее, можно сказать не лгали, а просто приукрасили в том свете, в котором это было выгодно церкви и ордену. В это хотелось верить магистру, но на самом деле, кому и стояло винить себя в смерти Лилии, так это именно самого Михаила. Ведь из-за него она погибла, она погибла, защищая его. Но признать виновным себя, значит признать что церковь и все, все, что делал Михаил, во все, что он верил, было враньем, обманом, и делалось лишь в свое благо, а не во благо великой цели единой веры и очищения земли от скверны. Он не хотел это признавать, и поставил себе за цель, что чтобы не случилось, он все равно будет верить именно в то, что считает правильным. И для себя, он поставил веру во власть. Ведь именно власть давала безграничную силу. Больше всего власти было у церковников, и инквизиция это понимала, особенно это понимал Михаил. И он принял это. Власть веры. Тебе будут поклоняться словно богу, тебя будут уважать, боятся, провозгласят дланью господней. И именно этого он добился. Он захватывал города, убивал сотни, тысячи, и неважно было, действительно это нечисть, или же просто не согласен. Всегда можно было объявить человека виновным в служении тьме. Очистить огнем, и прикрыться деянием во славу единой веры, церкви и света. А кого нельзя было устранить, таким образом, всегда могут убрать те, кто обязан тебе жизнью. Именно этого он и добился. Очередной город был под властью инквизиторов, под властью Михаила, и эта власть опьяняла его, он не хотел уже ничего менять. Он сам поверил в сказку, которую придумал, воплотив её в реальность, приняв её за истину. Больше ничего не существует помимо цели, а любые средства оправдывает цель. Пусть даже жить слепо придется, с верой. Ничто не есть истинно, все дозволено. Михаил всегда оправдывал себя, нет, не перед кем то, а перед самим собой, перед своей совестью. Ему не надо было оправдываться перед другими, для других он уже давно был наравне со святыми. Он был идолом, кумиром, дланью господа в плоти. И это ему нравилось, а теперь, в полдень, он казнит невинную девушку, которая просто влюбилась не в человека, а вампира, в прошлом некроманта. Она даже не знала, что приглянулась магистру. Но у него уже был коварный план, он предложит ей спасенье, но это спасенье будет стоить ей свободы. Свободы выбора, ей придется отречься от любви, если она согласится, и стать, его, стать собственностью Михаила, которой он сможет управлять, помыкать, делать с ней что захочет. Даже отдавать её тело подчиненным для развлечения. Лишь для того что бы быть еще влиятельнее, быть тем кем он сам себя видит. Не выглядеть жалким в глазах других. И получать то, что он хочет, любым способом. Даже самым отвратительным.