Повелители Воронов, | я ищу мудрость Мимира,
Через врата двергов, | где обитают асы,
Блестящие альвы, | далеко видящие ваны
И хитрые троллдволки.
Она стояла на берегу ручья, рядом с плоскими скалами, на которых она поставила свой светильник. Он действительно был выкован из золота и инкрустирован серебром; в зеленые хрустальные пластины были врезаны серебряные руны — искусная работа. Перед ней, поднимаясь из холодной черной воды, возвышался ствол древнего ясеня, на котором осталось только две ветви, толстые и без листьев. Неизвестные руки вырезали на его размягченной гнилью коре круг из глубоких рун, внутри круга был изображен стилизованный ворон. Нахмурившись, он понял, что она пытается придумать заклинание, но с какой целью? Хотя Гримнир и не был так сведущ в мудрости сейда, как старый Гиф, он знал достаточно, чтобы задаться вопросом, не может ли быть обращение к Мысли и Памяти — Хугинну и Мунинну — частью отчаянной попытки обрести свободу. Возможно, она хотела, чтобы гигантские вороны Одина унесли ее прочь? Даже ему это показалось глупостью.
Какова бы ни была цель, ее песня оборвалась после третьей строфы; ее голос затих, и вместо ритмичного колдовства она разразилась потоком соленых проклятий. Когда она повернулась к свету, Гримнир впервые смог рассмотреть ее без помех — высокие скулы и прямой нос, широкий лоб и глубоко посаженные глаза, которые сияли, как янтарь, вплетенный в ее волосы.
Это было молодое лицо. Знакомое лицо.
Гримнир подкрался ближе, почти к самому краю изумрудного сияния. Она уловила движение; вместо того чтобы отпрянуть в страхе, она схватила похожий на нож осколок кремня, лежавший рядом со светильником, и, оскалив зубы, с рычанием посмотрела на него.
— Ах ты, жалкий воришка! — прорычала она. — Эти сучки послали тебя мучить меня?
Гримнир встал и появился в поле зрения, подняв руку в жесте мира. Его здоровый глаз всматривался в глубокие тени за пределами света, выискивая любые признаки засады.
— Нар! Никто меня не посылал. Как тебя зовут?
Она плюнула в него:
— На что тебе мое имя, старый козел? Которая из этих проклятых сестер тебя вызвала? Это была Гьяльп? Или тебя послала эта старая свинья, Имд? Ба! Убирайся! Не мучай меня больше!
— Говори потише, — прошипел Гримнир. — Ты из Ульфсстадира?
— Я это сказала? — Она резанула воду своим каменным ножом. — Фе! Убирайся отсюда, бродяга! Или останься и дашь этим треклятым ведьмам еще одного проклятого раба!
— Где они, эти твои ведьмы, а?
Она вздрогнула; расширенными от ужаса глазами она огляделась по сторонам.
— О, они здесь. Они обитают в темноте, всегда настороже. Они заметили твое появление, глупец. И ты привел их ко мне.
Гримнир фыркнул, но все еще держал руку на резной рукояти Хата.
— Значит, они тоже отметят мой уход, бесполезные ведьмы! Но что они будут делать, если я заберу их рабыню с собой, а? Вот в чем вопрос.
— Они убьют тебя, — тихо сказала она. — Убьют тебя и полакомятся твоей печенью.
Гримнир пожал плечами.
— Фо! Я уже мертв, так какое это имеет значение?
Блеск безумия сверкнул в ее янтарных глазах, когда она подошла ближе, забыв о кремневом ноже, лежавшем рядом с ней.
— О, ты дурак! Бесценный, бесценный дурак! Может, ты и мертв, но это не избавляет тебя от мучений. Представь, что ты возвращаешься сюда снова и снова, а твое тело, скованное цепями, лежит на дне колодца. О, ты будешь жить, да… то время, которое потребуется этим проклятым сестрам, чтобы снова утопить тебя! Или сжечь тебя. Или вырезать кровавого орла из твоей спины. Или вонзить тебе в глаза железные шипы… О, мой драгоценный дурак, если ты умрешь здесь, ты никогда не уйдешь. Ты будешь их игрушкой, пока Гьяллархорн не призовет нас на бойню!
Гримнир сжал челюсти, подавляя дрожь страха; сквозь стиснутые зубы он прорычал:
— Тогда нам лучше убраться восвояси, крыса, и не позволить этим твоим так называемым ведьмам поймать нас!
Она моргнула.
— Ты возьмешь меня с собой?
— Твой выбор. Ты хочешь остаться здесь их рабыней или хочешь обрести свободу?
— Свободу! — мгновенно сказала она. Ее янтарные глаза горели яростной решимостью, когда она подцепила большим пальцем край своего ошейника и потянула за него. — Срежь это железо с моей шеи, и я покажу тебе выход!
— Сначала назови свое имя, — ответил он. — Нар! Клянусь Имиром, я знаю тебя, но не могу вспомнить, откуда.
— Меня зовут Скади. Я умерла в Мидгарде, в горах Кьолен…