— Нет, не в таком виде. — Она схватилась за железный ошейник на своей шее. — Сними с меня эту проклятую штуку, — сказала она.
Гримнир осмотрел ее, пропуская сквозь пальцы, но не смог найти ни защелки, ни отверстия для заклепки. Он покачал головой.
— Мне понадобиться долото и наковальня, чтобы снять это.
— Arsegót! — Она разразилась потоком ругательств. Ее ноздри раздулись, но она успокоилась и взглянула на Гримнира. — Тогда сделай одолжение… убей меня.
Гримнир приподнял бровь.
— Из-за этой царапины и железного ожерелья?
— Я появляюсь там, раненая, в таком виде, — Скади одернула свою изодранную в клочья тунику, вонючую и перепачканную жидкостями смерти, — и с ошейником раба, который давит на меня? Фе! Я не переживу эту ночь! Они просто используют меня, убьют и выбросят вместе с нечистотами! У меня нет имени, как у тебя, сын Балегира! Я просто бастард какого-то предателя, внебрачный ребенок, шлюха, годная для спальных мехов или кухни! Убей меня и иди своей дорогой. Тогда, по крайней мере, я вернусь целой и невредимой, и у меня будет хоть какой-то шанс. Возможно, я даже вернусь назад и разыщу башню сестер, расположенную в долине; найду приличный комплект военной одежды, чтобы не выглядеть как какая-нибудь несчастная дворняжка.
— А ошейник?
Скади выдохнула. «Когда я умру, отрежь мне голову и выбрось эту проклятую штуку как можно дальше от меня. Что скажешь?» Она попыталась встать, кряхтя от усилия, чтобы просто подняться с колен. Гримнир протянул ей руку…
Она взяла ее. И когда Скади открыла рот, чтобы подкрепить свои доводы, Гримнир выхватил Хат и одним плавным движением вонзил острие длинного сакса ей под левую руку. Меч пронзил мышцу, вошел в грудную клетку, прошел через левое легкое и застрял в сердце.
— У-ублюдок, — пробормотала она, всем весом наваливаясь на его вытянутую руку. Ее тело дернулось, но через мгновение янтарный свет исчез из ее глаз. Гримнир удерживал ее там, пока не убедился, что она мертва. И тогда, скривив тонкие губы, Гримнир сделал, как она просила. Он отрубил ей голову.
Обезглавить кого-то длинным саксом не так-то просто, но с помощью бородовидного топора? Как и любой хороший мясник, Гримнир знал свои инструменты. Он позволил телу опуститься на землю; встав на колени рядом с ней, он вытер Хат об обрывки красного плаща, которым Скади перевязала плечо, а затем вложил клинок в ножны. Он сосредоточенно нахмурил брови. Гримнир запустил пальцы своей свободной руки в ее спутанные волосы, потянул ее шею вверх, напряг, используя тяжестью ее тела, и вытащил свой топор.
Он усмехнулся про себя, внезапно вспомнив пляж, скрага, Снагу и обезглавленный труп Сколльвальда. Похоже, в этой маленькой грязной загробной жизни его уделом было разделывать говядину. И, продолжая невесело улыбаться, Гримнир принялся срезать голову Скади с плеч. Потребовалось всего четыре удара, чтобы перерубить плотные мышцы, хрящи и связки, избегая железного ошейника. При пятом ударе топора позвонки в верхней части ее позвоночника сломались с влажным хрустом кости, и голова Скади оказалась у него в руке, все еще волоча за собой разорванную плоть и рваную кожу.
Гримнир сорвал ошейник рабыни с обрубка ее шеи и швырнул его вниз, в тенистую долину; он услышал, как тот зазвенел, словно колокол, ударившись о камень и отскочив в сторону. Не зная, что делать с ее головой, он просто положил ее на залитую кровью дорожку, рядом с ее плечами, и встал. Он решил было поступить в точности так, как она просила, и просто убраться восвояси, отправиться в Ульфсстадир и предоставить маленькой крысе самой искать дорогу. Однако кое-что его заинтересовало. Гримнир хотел бы узнать, как происходит возвращение к «жизни»? Сколько времени это занимает? На что это похоже?
Он огляделся по сторонам; на самом деле он никуда не спешил. Его родственники будут там, независимо от того, когда он решит навестить их. Взгляд Гримнира скользнул вниз, в долину. По его расчетам, время у него было; что ему действительно было нужно, так это выпить немного эля и пожевать мяса…
ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО часов, прежде чем Гримнир вернулся к краю долины, где он оставил тело Скади. Он перекладывал с плеча на плечо тяжелую плетеную корзину из тростника, проклиная при каждом шаге собственную глупость. Гримнир действительно нашел длинный дом рабов, и вдобавок он обнаружил логово Локейских ведьм — каменную башню на небольшом холме, недалеко от того места, где они держали своих рабов. Он разграбил кладовую ведьм и нашел круг сыра, завернутый в льняную ткань, несколько круглых буханок хлеба, полдюжины хороших колбас, глиняный кувшин с каким-то видом мясного конфи и еще три запечатанных воском кувшина, которые забулькали, когда он встряхнул их, — наверняка пиво или медовуха.