— Так ты один из моих бастардов, да? — сказал Балегир. Гримнир ощетинился; он перевел взгляд с матери на стоявший перед ним мешок с салом. Он встретился взглядом с отцом, ответив огнем на огонь.
— Это ты мне скажи, — ответил Гримнир. — Моя мать королева, или ты родил меня от какую-то дешевой шлюхи, с которой развлекался?
— Следи за своим языком, крыса!
— Следи за своим, червяк!
Еще пару мгновений они сердито смотрели друг на друга, прежде чем Балегир фыркнул и сел на левый трон.
— Да, он один из моих! — Скрикья протиснулась мимо Гримнира и встала между двумя тронами, положив руки на спинки каждого из них.
— Значит, ты был последним из нас, кто оставался наверху, да? — сказал Балегир. Не дожидаясь ответа Гримнира, он взглянул на Кьялланди. — Это доказывает мою точку зрения, прямо сейчас.
— Это ничего не значит, — отрезал Кьялланди.
— Какую точку зрения? — Гримнир переводил взгляд с одного короля на другого, затем склонил голову набок и пристально посмотрел на Гифа. — Нар! Какую точку зрения?
Старый Гиф вздохнул, как будто разговор только разбередил старую рану. Он жестом велел рабу принести еще эля.
— Рагнарёк, — сказал он наконец. — Мой отец считает, что Сумерки богов уже должны были наступить, и, поскольку этого не произошло, значит, что-то произошло в верхних мирах Великого Ясеня. Какое-то предательство, о котором мы не знаем, привело к задержке вызова Вигрида. Балегир, присутствующий здесь, верит в обратное — в то, что все сложится само собой, в свое время. Да, он считает, что мы должны сосредоточить наше внимание на свержении Манаварга и уничтожении так называемых Истинных Сынов, прежде чем беспокоиться о том, что происходит за пределами наших берегов.
Балегир кивнул. «Они — реальная угроза, здесь и сейчас! А не какой-то наполовину выдуманный заговор, который мог состряпать Асгард!» Скрелинги Глаза заулюлюкали в знак согласия, стуча своими кружками и изрыгая проклятия.
— Я никогда не говорил, что Истинные Сыны не представляют угрозы, ты, скотина! — сказал Кьялланди. — Только то, что для нас нет бо́льшей проблемы, чем разрушение Девяти Миров! — Его слова заставили скрелингов из Оленьего черепа вскочить на ноги. Рукояти оружия застучали по столам на козлах; кто-то швырнул в сыновей Балегира кувшином с элем. Казалось, неминуемо новое убийство…
— Тишина! — взревела Скрикья, как Мать Чудовищ, отчитывающая своих детенышей. — Пусть они говорят, вы, свиньи!
Гримнир посмотрел на Гифа:
— А ты? Как ты считаешь?
— А ты что думаешь, маленькая крыса? — ответил Гиф. — Я, конечно, на стороне своего отца. Я бы пошел еще дальше: где Спутанный Бог? — Гримнир заметил, что при этих словах оба лагеря закивали головами. — Никто из нас не видел Отца Локи со Старых времен. Я его герольд, и я не видел его и не слышал его зова с тех пор, как мы потерпели поражение в Железном лесу. Где он? Радболг и еще несколько скрелингов отправились на разведку за пределы Настронда, чтобы собрать все слухи, какие только могли, но никто не вернулся…
— Подожди. — Гримнир поднял руку с черными ногтями. — Что значит, отправились за пределы Настронда? Разве мы не застряли здесь, пока не протрубит Гьяллархорн?
Хрунгнир рассмеялся и хотел было сказать что-то, несомненно, уничижительное, но злобный блеск в желтых глазах Скрикьи заставил его замолчать. Гримниру ответила она.
— Мидгард и верхние миры навсегда закрыты для нас, но мы можем приходить и уходить, когда захотим, в нижние миры. Хотя это… не лишено своих опасностей.
— Да, — кивнул Гиф. — Те, кто живет за пределами Настронда, охотятся на нас, как на паразитов. От троллей, ётунов и мстительных ландветтиров до наших проклятых кузенов двергов и их союзников, жестоких маленьких альвов, эльфов Альвхейма. Все они хотят отхватить кусок нашей шкуры. Что еще хуже, если один из этих игривых дураков решит засунуть тебе в глотку ярд стали… это все. От этого нет возврата. — Гиф позволил болезненной гримасе исказить его черты. — Боюсь, такова была судьба Радболга.
— Напрасная трата хороших парней, — пробормотал Балегир.
Кьялланди искоса взглянул на него:
— Я не согласен.
— Значит, вы все поубивали друг друга из-за этого? — Гримнир покачал головой.
Гиф пожал плечами.
— Мы убивали друг друга и из-за меньшего.