— Хорошо, что то, чему я тебя научил, застряло в том сите, которое ты называешь мозгами, маленькая крыса, — сказал Гиф.
Гримнир полуобернулся.
— Не радуйся слишком сильно, — ответил он. — Все остальное, чему ты меня учил, оказалось бесполезным здесь, внизу.
Усмехаясь, Гиф подошел к прибрежному краю причала, где в стороне стояла рама, сделанная из изъеденного червями дерева и длинных костей. На ржавых цепях висел вогнутый диск окислившейся бронзы. Гиф вытащил свой нож и постучал по бронзе рукоятью. Низкий, нестройный гул разнесся по пустынному берегу. Он еще дважды ударил в импровизированный гонг.
Эхо прокатилось и медленно затихло. Гримнир посмотрел на воду. «Что теперь?» — спросил он.
— Теперь? — Гиф убрал нож в ножны. Он поправил оружейный пояс и устроился на краю причала, обращенном к суше. — Мы ждем.
13 КОСТЯНОЙ ПАРОМ
Над озером Гьёлль плыл туман. Одинокий клуб дыма, который приближался в тишине, низко над водой. Гримнир заметил его, когда ухаживал за Хатом, его точильный камень скрежетал по лезвию длинного сакса. Он сидел под импровизированным гонгом, прислонившись спиной к изъеденной червями свае. Прищурившись, он наблюдал, как туман приближается к берегу; его волосы встала дыбом, когда он понял, что туман движется не вместе с ветром.
— Выглядит живым, — пробормотал Гримнир, кивнув подбородком в сторону облака тумана.
Гиф, дремавший в каменной колыбели, зашевелился. Он приоткрыл один глаз, следуя жесту Гримнира.
— Раньше, чем я ожидал, — ответил он. Гиф застонал, поднимаясь, затем оглянулся на Скади, которая не сводила глаз со все еще сопротивляющегося Сеграра. — Подготовь его. — Затем, повернувшись к Гримниру, он сказал: — Позволь мне говорить, маленькая крыса.
Гримнир с трудом поднялся на ноги. Спрятав Хат в ножны, он подошел к тому месту, где Скади побуждала пленника подняться.
— Вставай, шлак, — сказал Гримнир, хватаясь за один конец коромысла и поднимая Сеграра на ноги. — Вставай! Пора посмотреть, чего ты стоишь. Он взглянул на Скади. — Ты уже готова выскочить из кожи и сбежать?
— Фе! — ответила она. — Ты покажешь свое желтое брюхо раньше, чем это сделаю я, негодяй!
— Тогда пошли. — Взявшись за концы ярма, они потащили Сеграра вниз, к краю берега. Этот странный туман рассеивался и таял по мере приближения к причалу; сквозь него Гримнир разглядел киль жуткого длинного корабля, корпус которого был сделан из костей. Пожелтевшие и почерневшие кости, кости белые, как мрамор; бедренные кости, берцовые кости, ребра, бугристые позвонки, расширяющиеся тазовые кости и щитовидные лопатки заменили деревянные перекладины, а на носу была установлена скелетообразная голова огромного зверя — легендарного дракона, — его выступающие наружу челюсти были заполнены зубами, похожими на ножи.
— Имир, — услышал он бормотание Скади. Ее желтые глаза расширились, когда к ней вернулись отголоски детских страхов. Она стиснула зубы, одной рукой двигая рукоять своего меча в ножнах взад-вперед, на всякий случай готовясь его выхватить. Стоявший между ними Сеграр, хотя и не понимал, что происходит, тем не менее дрожал, как новорожденный ягненок.
Вдоль фальшбортов, где разбойники обычно вешали свои щиты, Гримнир заметил двойной ряд выбеленных черепов — человеческих, ётунских, двергских — представителей всех народов, обитавших в тени Иггдрасиля. Странное судно двигалось не на веслах. У него не было ни мачты, ни команды. Оно просто выплыло из-под прикрытия тумана и подплыло к причалу. Под его килем бурлили и пенились воды озера Гьёлль. На корме стояла фигура, держа узловатую руку на румпеле, сделанном из светлой гладкой кости. Существо был массивным, почти вдвое выше Гримнира и втрое тяжелее его; это был ётун, с кожей цвета северных льдов и длинной бородой, оттенок которой напомнил Гримниру грозовые тучи. Глубоко посаженные черты резкого лица, глаза, черные, как безлунная ночь; они были устремлены на берег.
— Давно я не откликался на призывы с твоего острова, скрелинг. Что ты ищешь?
— Проход, О Харбард, — ответил Гиф. — Через озеро и в устье Гьёлля, до дороги Хрехольт.
— И что предлагаешь ты?
Гиф кивнул Гримниру. Вдвоем они со Скади боролись с Сеграром, подтаскивая его к краю причала. Оказавшись там, Гримнир ударом ноги сбил своего сводного брата с ног, бросив его на колени, несмотря на приглушенные протесты. Гиф протянул руку и сорвал капюшон с головы Сеграра. Великан заморгал от внезапного света, ослепленный сиянием Девяти Миров. Его нос превратился в кровавую корку; засохшая кровь запачкала подбородок и края импровизированного кляпа. Сеграр огляделся по сторонам, ища какого-нибудь союзника во всем этом, какой-нибудь выход. Красные глаза, горящие страхом, молили Гримнира о помощи.