Ангелисса вдруг поняла, что её каким-то образом одурманили, поэтому вернуться она сможет с большим трудом, а возможно, и не сможет пока. Ещё раз вздохнув, уняла панику, поднявшуюся в душе, когда она осознала реальную расстановку сил. «Посмотрим, что дальше. Действовать будем позже, по мере прояснения обстановки», – решила про себя, усилив ментальную защиту.
– Зачем? – спросил Матис.
Ариана подняла брови:
– В смысле?
– Зачем ты это сделала?
– Что именно?
– Отдалась этому… демониссу?
– Отдалась? – негодующе вспыхнули глаза ангелиссы, превратившись в бушующий яростью океан. – Я тебе не шлюха, чтобы отдаваться…
– Ладно, – мужчина помолчал, видимо пытаясь взять себя в руки. – Извини.
Ариана опустила глаза, чтобы не показать лукавую улыбку. Она наслаждалась его яростью, так и хотелось выпалить: «Что, получил? Ты думал, я в твоей власти? Облом?!»
Матис встал, прошёл к балюстраде. Положил руку на резные деревянные перила, погладил, словно дерево могло унять его ярость. Ариана искоса следила за его действиями, пытаясь прокрутить в голове последствия этого поступка.
Матис вернулся, взял чашку, отхлебнул ещё дымящийся напиток, не замечая его вкуса, уселся напротив ангелиссы.:
– Пей кофе.
– Не хочу.
Ангелисса подняла глаза, в которых плескалась синь неба.
– Матис, не надо притворяться.
– Не верю, что ты его …выбрала.
Ангелисса заметила лёгкую заминку, выходит, он действительно не верит, что она любит Ирла, думает, что таким образом пыталась отомстить ему или вызвать ревность? Вот это как назвать? Паранойя? И у Высших бывает? Хотя, о чём говорить, если, скорое всего, все Высшие вышли когда-то из этого мира. Вот бы понять, как это произошло и почему забыли?
– О чём ты думаешь? – спросил вдруг француз. Ангелисса не знала, как его называть: он не принадлежал ни к ангелиссам, ни к демониссам, но тем не менее, в нём дремала Сила. Причём, была она очень древней, не просто древней, а Древнейшей.
– Да вот пытаюсь понять, что ты из себя представляешь.
– Интересно? – нахмурился Матис. – Чего тогда не подождала, когда откроюсь? Зачем убежала?
– А ты хотел, чтобы я стала разменной монетой? Я слышала твой разговор, хотя и не поняла тогда, что значит «инициировать».
– Я не собирался отдавать тебя. Не для этого столько положил сил, чтобы ты привыкла ко мне. Дурак, – зло посмотрел в сторону, перевёл дыхание. – Надо было давно сделать тебя своей.
– Зачем?
– Ты моя пара.
– Нет. Наша совместимость всего восемьдесят процентов. Я нужна тебе для иного.
– И это уже знаешь.
– Как видишь, времени зря не теряла.
– Ариана, – Матис положил руки на стол, пытаясь дотронуться до руки девушки, державшей чашку. Она тут же убрала руки.
– Что мне с тобой делать?
– Отпусти.
– Куда пойдёшь? К нему?
– К нему, – кивнула ангелисса. – Нужно во всём разобраться.
– Почему не захотела со мной это сделать?
– Я не верю тебе, Чёрный лорд.
– Догадалась.
– В твоей ауре слишком запрятаны концы…
– Хорошо, раскрою карты. Этот мир катится в пропасть.
– Удивил…
– Но вместе с ним погибнут и миры Высших.
– Почему?
– Потому что он Изначальный. Без него невозможно равновесие.
– Изначальный? Да ладно! Как такое возможно?
– Хочешь узнать?
– Не откажусь.
– А взамен я поцелую тебя.
– Зачем?
– Если ты и после моих ласк останешься равнодушной, то отпущу тебя, буду искать другую пару.
– Ты не веришь в Банк данных?!
– Я верю в любовь.
– Да ладно, – рассмеялась ангелисса. В её душе вдруг шевельнулась обида: говорит о том, что верит в любовь, хочет сделать своей парой, а о любви ни слова не сказал.