Барак топился по-черному. Дым от большого тлеющего костра никак не желал уходить в проделанную в крыше дыру и беспощадно резал глаза, но даже его запах не мог перебить крепкий дух, источаемый примятыми кучами соломы и ворохами тряпья.
Атаман присел у огня прямо на прогнившие влажные доски, поджав под себя ноги. Ильму по праву гостя досталась низкая, кривоногая скамейка. Томашу вообще ничего не досталось. Подручный Гора выругался под нос, и был вынужден расположиться на куче грязного хлама.
— Итак, — предводитель разбойников снял равный треух, обнажив редкие, совершенно седые волосы, — я думаю, представляться друг перед другом, смысла нет.
Некромант протянул руки поближе к огню и еще раз, более пристально рассмотрел собеседника. На птицу чем-то похож атаман. Нос длинный, глаза глубоко посажены, шея тонкая, но при этом чувствуется в нем немалая сила духа. Странный тип… и улыбается сейчас неприятно, нарочно прикрывая губой щербатые зубы.
— Ты прав, представляться я лично не имею ни какого желания. Однако меня немного смущается твоя манера говорить.
— Складно, да? Впрочем, это не имеет значения. Что ты хочешь узнать?
— Я ищу тех, кто ходил на восточную башню, — Ильм пристально посмотрел в водянистые глаза главаря.
— Это Кошва, да? Ха-ха! Да он и близко там не был, — атаман вдруг стал серьезным, — я ходил, и что теперь?
— Я командовал ее гарнизоном.
В бараке повисла тишина.
— Мстить выходит, желаешь…
— Не скрою, такое желание меня периодически посещает.
— Тогда мсти, — предводитель разбойников зло ощерил гнилые зубы, — вот он я. Нас двое всего из первой волны уцелело. Одного стражника я лично достал.
Ильм сжал кулаки, но сдержался.
— Кто все это задумал?
— Я не знаю. Наш хозяин предпочитал такими вещами ни с кем не делиться. Просто приказывал и все.
— Где он?
— Там и остался.
— Как его звали?
— Не помню.
— Скажи, а зачем вообще надо было в Туров лезть?
— Нам золота отсыпали и велели резню учинить на ближайших к восточной башне улицах.
— И все?
— И все.
— Так, — Ильм недобро ухмыльнулся, — что-то не выходит у нас разговор.
— Отчего же, — в голосе атамана не послышалось и тени сомнения, — по-моему, начало очень даже неплохое. Ты лучше дальше говори, а не улыбайся со значением.
— Почему атака захлебнулась? Вас много было, разве не так?
— Нас было много, это точно. Очень много. Да только вторая волна захлебнулась. Страх напал на людей. Безумный страх. Разбежались как крысы в разные стороны, а магичка наша, кость ей в горло, дар свой утеряла сразу.
— Что за магичка? — слегка прикусил губу Ильм. Что-то внутри вдруг закричало: вот, вот, близко!
— Магичка-то? — разбойник сладострастно потянулся, — эльфийка. Ее наш главарь где-то взял. Где не знаю. Ее силы только и хватило, что бы возы испепелить, те, что проход в башню загораживали.
— Что с ней стало?
— Известно что. Мы ей удрать не дали.
— Кто это мы?
— Я и еще кое-кто. Они ушли отсюда. На Восток.
— А это тогда что за люди? — Ильм указал пальцем в маленькое оконце.
— Недоноски местные. Тут дело известное — летом поле паши, зимой от нужды к нам в наймиты. Однако и среди них люди верные остались, — атаман сделал акцент на слове "верные", но Ильм даже ухом не повел, — а что касаемо эльфийки, то она совсем с ума спятила после штурма. Враз, словно подменили бабу. Такая неприступная была, хоть всех святых выноси, а превратилась в тряпку безвольную. Уж мы и поглумились. Сначала избили от обиды, хотели и вовсе порешить, да один светлый ум догадался ее по прямому бабскому назначению использовать. Долго она у нас была. С утра бьем, а потом в круг пускаем. Лишь злато с нее не трогали, говорят прокаженное оно…
Ильм скрипнул зубами, но еще раз заставил себя сдержаться. Не все, не все еще услышано…
— Дальше…
— А ей все как по дереву горох, — причмокнул атаман, — живучая как кошка. Книжки еще у нее были, ученые на ихнем, на эльфийском языке. Ребята им тоже применение нашли. То костер разжечь, то по нужде сходить. Так страничка за страничкой и извели. И была у нее одна книга, она все с ней никак расстаться не смогла. Все чего-то читала там, читала, когда мы ей передых давали. Но мы ж понимаем все, оставили ей эту книжонку для развлечения, а она дура, что сделала? Все странички оттуда долой, кроме одной, а потом сбежала, сука.