— Дерзни, но помни — не всякие уста открываются просто так.
— Я готов вложить в них самоцвет.
— Это меняет суть вещей. Велик ли дар?
— Хризолит, не ограненный. С крупный лесной орех.
— Щедро, — Бенедикт прекратил рассматривать фрески и с интересом посмотрел на Ильма, — ты, надеюсь, понимаешь, что не все в моей власти?
— Разумеется. Мне уже и так оказана большая честь…
— Спрашивай.
— Брат-куратор Гийом…
— Тс…,- Бенедикт приложил палец к губам, — без имен.
— Меня интересует цель его последнего похода.
— Ходят туманные слухи, что он хотел извести одного черного колдуна. Менее туманные слухи говорят о том, что это был его старый враг… Впрочем, это тоже никем не подтверждено.
— Кто этот колдун?
— Имени не знаю. Это в графстве Ношт. Говорят, что это старая история, — Бенедикт понизил голос до шепота, — месть.
— Где покоиться тело куратора?
— Его предали огню. И сковали дух, чтобы никто из нечестивцев не посмел его призвать. Спрашивай о другом.
— Восточная башня…
— Никто пока не знает природу сего феномена, но верховные иерархи постепенно склоняются к мнению, что свет, ей источаемый, не от Единого исходит.
— Правда ли то, что в ней успели пропасть люди?
— Не слышал о таком.
— Что орден будет предпринимать?
— Не знаю.
— Скажи, а на Тряпичной улице есть у ордена земли во владении?
— Есть и такие. У нас много домов во владении по городу. Много людей нам служат. Для разных целей. Я понятно выразился?
— Вполне. Это все…,- Ильм вытащил из кармана драгоценный камень, — премного благодарен.
— Единый тебе в помощь, — благостный брат неуловимым движением спрятал хризолит куда-то меж складок своей одежды, — Гору поклон и наилучшие пожелания.
— Передам, — Ильм поднялся с колен, — с твоего позволения я пойду.
— Иди, чадо…
Ильм покинул пределы часовни и еще немного совершенно бесцельно побродил по улицам, укладывая в голове "исповедь". Особой ясности встреча с Бенедиктом не принесла. Гиома зачем то предали огню, имя Хонва не прозвучало… Орден имеет право распоряжаться своими людьми по своему усмотрению даже после смерти. Графство Ношт велико и черных магов в нем немало… И мало ли кому Гийом собирался мстить… Очень похоже, что это был Хонв, но тому по-прежнему нет достоверных подтверждений. Лишь один факт не вызывает теперь никаких двойных толкований. Восточная башня действительно светится и это тревожит орден.
***Размышления о Кейте так и не принесли окончательного понимания того, как следует поступить. Ильм рассматривал непростую задачу с разных сторон и все больше приходил к выводу, что практически бессилен. Попасть в часовню праведного Зигмунгда было несложно, но все дальнейшие действия были пока за гранью понимания. Как пробраться в склеп? Идея примерить на себя образ Единого отдает почти самоубийством. Проще сразу забраться на городскую стену и, не мучая себя слишком долго просто прыгнуть вниз головой в городской ров. Как ни прискорбно, но приходиться признать, что в данной ситуации без помощи Гора он обречен на неудачу. Гор вроде и не против, но в то же время создается впечатление, что он старательно пытается избежать похода к мертвому лейтенанту…
Ильм отобедал в полном одиночестве, и завалился на кровать.
Бульварный роман, который он взял полистать от нечего делать, оказался на редкость скучным и очень быстро навеял дремоту. Ильм отложил засаленную книгу в сторону, взбил подушку и решил не сопротивляться пожеланиям собственного организма.
Сон навалился на него сразу и затянул в водоворот странных видений. Ему приснился Санти стоящий посреди бескрайнего поля с колоском пшеницы в зубах, потом образ сержанта растворился, и на смену ему пришла мама с окровавленным полотенцем в руках… Потом появился Кейт. Лейтенант загадочно улыбнулся и совершенно неожиданно снял с себя голову, ухватил ее за волосы и швырнул прочь. Голова повисла в воздухе и вдруг превратилась в Гора. Ночной мастер поклонился некроманту и вытащил из-за пазухи длинный кривой нож… Опять все затуманилось и расплылось. Постепенно из размытых линий сформировался образ Томаша. Он почему-то стоял на высоком камне и держал в руках зажженную свечу…
Ильм проснулся с адской головной болью. За окном было темно.
Некромант со стоном поднялся и, покачиваясь, доковылял до кувшина с вином. Сделал большой глоток, потянулся и опустился в кресло. Он был плохим толкователем снов, и даже, если совсем быть честным с самим собой и вовсе ничего в этой туманной области не понимал, но увиденное сегодня однозначно требовало осмысления. В прошлый раз ночные видения указали ему на остатки эльфийской книги. О чем думать теперь? Ведь что-то ему не нравиться… Надо только откинуть в сторону все лишнее, и оставить движения и образы, не связывая их с реальными людьми. Надо посмотреть на все это отстраненно… Тогда… Тогда лишь одно заставляет тревожиться. Гор, достающий из-за пазухи нож. Вот, леший! И как это понимать? Это, что предостережение? Странно… Вроде повода к ссоре пока не было. Отчего нож? Непонятно. А к какой неприятности Томаш со свечкой сниться? А Кейт без головы?