— Это я давно понял, — недовольно проворчал Ильм. Надежда хоть как-нибудь прояснить ситуацию истаивала, как утренний туман, — кстати, тебе привет.
— От кого? — Хонв удивленно поднял брови.
— От Гарта и Олафа.
— Тьфу ты, — поморщился маг, — ты уже и там успел побывать. Достали они меня. Я с лета обет молчания принял, хотел ауру свою подправить и вообще здоровьем заняться, а этих селян словно прорвало. Уважаемый мастер сделай это, уважаемый мастер сделай то… Достали до печенок. Я их аккуратно так отшил. Они в ответ мне жратву перестали носить. Решили, наверное, что я с голоду опухну и сам к ним приползу работу искать. Держи карман шире! Я пару охотников сотворил, а иногда и сам в охоточку на кабана с пикой хожу. А эти два друга меня в последнюю неделю просто измотали. Только я собрался в тишине и сосредоточении библиотеку перебрать, а они тут как тут. Помощь им, видишь ли, нужна. Девка, видишь ли, захворала. Нечего было в ледяную воду сигать. Я им что, травница? Да я небольшому дракону хвост могу узлом завязать, а они мне иди, и дуру какую-то лечи… В другое время пошел бы, а тут свитки раскиданы… Потом этот идиот Гарт ночью приперся. Хорошо, я еще не спал, успел свиту свою урезонить. Кстати, ты помог им?
— Помог.
— Это хорошо. На меня шибко злые?
— Вроде нет.
— Это тоже не плохо. Золота отсыпали, надеюсь?
— Я не взял.
— Ну и дурак.
— Может и так, наставник. Мне Олаф одну штуку странную подарил. Не взглянешь?
— Откуда у Олафа что-нибудь ценное, — презрительно скривился Хонв, — темные люди. Подштанники старые в лесу найдут и бегут сразу показывать. Вдруг находка волшебная. Давай, удиви меня.
Ильм вытащил сверток и развернул тряпку, стараясь не смотреть на узор.
Хонв поперхнулся дымом и немного отстранился.
— Убери это с моих глаз долой.
— На, посмотри, ты же хотел…
— Убери, говорю.
Ильм, насупившись, убрал странный подарок обратно в сумку. Хонв как был со странностями, так и остался. Попробуй, пойми. То хочет, то не хочет.
— Тебе эта вещь знакома?
— Слава костям и черепам, только по одной старой книге. Я-то, признаться думал, что это побасенка.
Ильм озадаченно посмотрел на наставника.
— Хонв, что это за вещица?
— Читал бы ты книжки на досуге, а не мечом махал, может быть, это лихо тебя бы и стороной миновало. Впрочем, книга эта сгорела полтора столетия назад вместе с одним не очень крепким деревянным замком на Западе. Я последний кто держал ее в руках. Там еще был значок такой на последней странице, означающий, что она существует в единственном экземпляре… И рисунок там был точно повторяющий этот орнамент. Такое забыть нельзя. Чем дольше смотришь, тем страшнее становиться.
Ильм зябко передернул плечами и весь подобрался. Если сам Хонв говорит такие вещи…
— В чем беда-то?
— Беда в проклятии. В книге просто было предостережение. Предметы с таким рисунком ни в коем случае не брать в руки. Иначе случиться беда.
— А если я его выкину?
— Это ничего не изменит. Проклят каждый, кто держал это в руках. Так что этот день не слишком удачный в твоей жизни.
— Что со мной будет?
— Не знаю, Ильм, — Хонв постучал трубкой о каминную решетку, вытрясая пепел, — там было описано несколько случаев. Не знаю, правда, можно ли им верить. Кто-то погибал сразу, кто-то спустя короткое время, кто-то через годы. Смерть всегда была связана с абсурдно изворачивающейся судьбой.
— Ну что за напасть, — Ильм с досадой потер ладонью лицо, — не одно, так другое. Хоть что-то хорошее там было написано?
— Это как посмотреть. От проклятия избавиться лишь тот, кто вернет свою находку на положенное ей место.
— Отлично! И где же мне его искать?
— Не знаю, но могу дать один совет. Будешь в Турове, загляни к гномам. Они свои предания хранят гораздо более бережно, нежели мы. Если конечно раньше ноги не протянешь.
— Я о смерти думать не буду. Что будет, то и будет. Можно мне у тебя заночевать?
— Да, но утром уезжай.
— Боишься?
— Опасаюсь. Одно дело листать старую книгу и хихикать над дремучими сказками, и совсем другое однажды увидеть материальное подтверждение книжных строк.
— Олаф год ее хранил.
— Ну и что? Повторяю, всем свое время. Жалко его, хороший мужик.
— А меня?
— У тебя везение. Может, и обыграешь судьбу. А пока сходи-ка за водой, и дрова доруби. Нечего кресло мне просиживать.
— Слушай, наставник, а чего ты так на меня странно смотришь? Что-то уже не так? Уже того… Проклятие, да?
— Смотрю, как смотрю. Совершенно обычно. Не обращай внимания, старческий маразм. Иди уже, горе мое.