— Хозяин мой имеет один грешок…
— Тоже мечник?
— Не перебивай. Да мечник, но несколько в другом смысле. До дрожи душевной любит он ценное оружие на гобелены по стенам развешивать. И в этот раз, как увидал этот клинок, так и все… Глазки загорелись.
— А ты?
— А что я? Я лицо подчиненное, — Гор выразительно взмахнул рукой, — тупой исполнитель приказов. Ну, я, конечно, проблеял для порядка и очистки совести, что тебе обещал меч отдать, но слова мои до вмиг затуманившегося разума предводителя не дошли.
— Мне не жалко.
— Я ему так и сказал, когда понял, что спорить бесполезно.
— А он? — с тревогой спросил Ильм.
— А он меня, если честно, удивил. Смотри, что он тебе в обмен передал.
Ильм с большим удивлением взял в руку великолепно ограненный рубин, размером с лесной орех. Да за такой самоцвет в Турове можно… Да многое можно. Вот так сразу от волнения и не сообразишь…
— Это мне?
— Ну да.
— В обмен на меч?
— Ну да. И за содействие в смене власти. Больше, я полагаю, за последнее.
— Мое содействие не так уж и велико…,- Ильм зачарованно покатал рубин по ладони, — сколько же тогда этот клинок стоил?
— Тридцать золотых, — Гор оторвал взгляд от перелива кроваво-красных цветов, — по-моему, этот камушек достойная замена.
— Еще какая, — Ильм сжал самоцвет в кулаке, — завтра же позволю себе прогуляться по оружейным лавкам.
— Завидую тебе, — совершенно искренне отозвался Гор, — сам люблю такое дело. Жаль, сейчас нет повода оружие искать. Броньку тоже возьмешь?
— Броню просто посмотрю. Меня пока кольчуга Томаша устраивает.
— Это дело надо обмыть, — неожиданно встрепенулся Гор, — вино будешь?
— Буду.
— Только извини, бокалов нет. Придется из горла употребить.
— Ничего, я не брезгливый, — Ильм потер пальцем кожаный подлокотник, — слушай, а как Рубака умер?
— Очень просто. Как все умирают, так и он, — Гор вытащил пробку из узкого горлышка и приложил бутылку к губам, — никто его на поединок вызывать не собирался. Дураков нет. Как заметили его издали, так из арбалетов и приложили. Два болта в горло, два болта в грудь… А потом свиту его разделали. И вообще, надоела мне эта мертвецкая тема. Поведай лучше, как ты свободный день провел. Давай, рассказывай, а я завидовать буду.
— Завидовать особо нечему, — Ильм забрал бутыль у Гора, — проснулся, поел. Начал томиться от безделья. Потом решил выйти в город прогуляться.
— И как?
— Весьма плодотворно.
— Ага, — неожиданно развеселился ночной мастер, — десяток трупов с перерезанными глотками.
Ильм смолк обиженно и еще раз присосался к бутылке.
— Ладно, давай повествуй, — Гор изобразил сосредоточенное внимание и вальяжно положил ногу на ногу.
— Плодотворно в том смысле, что книжицу приобрел очень подходящую.
— Да?
— Да. Называется "Лица, лики и личины в магическом преломлении". Через пару дней, я полагаю, смогу избавиться от бороды и изобразить на своем лице нечто оригинальное.
— Ты не умничай особо, — серьезно посоветовал Гор, — а то до костра путь недолгий.
— Я осторожно. Так, что было потом? Потом я вернулся обратно и залег спать. После этого пришел от тебя человек и сообщил, что ты ждешь меня в своем кабинете. Я принял подобающий вид и спустился вниз. Все.
— М-да. Будний день некроманта, — Гор немного помолчал, — ну да ладно. Ты мне вот что скажи. Что дальше делать собираешься?
Ильм посмотрел на огонь. Его мысли вновь вернулись к Кейту. Сейчас, когда вокруг все немного успокоилось, не мешало бы подумать, как до него добраться. Ясное дело, что похоронили его в Турове. Но где? Поднять мертвеца не составит особого труда. Допросить тоже. В конце концов, на такое дело даже не жалко защитный полог соорудить, чтобы не привлекать излишнего внимания. Подумаешь минус год жизни. Хонв при нем в былые времена раза четыре такой экран создавал и ничего на насморк не жаловался…
— Тогда поговорим о Кейте.
— Дался тебе этот лейтенант, — Гор поморщился. — Вроде все и так ясно. Убили его люди Подковы. Что еще тебе покоя не дает?
— Понимаешь, хочу понять, какое он имел отношение к штурму восточной башни.
— Ильм, — Гор немного подался вперед, — а что это теперь изменит? Воскресит мертвых солдат? Исправит сломанные механизмы?
— Нет, конечно. Просто перед бродячими магами жизнь порой ставит очень серьезные головоломки. Порой умение правильно их решить помогает спасти жизнь.
— По-моему сейчас твоя жизнь вне опасности, — заметил Гор.
— Скорей всего так…
— Да точно…
— Скорей всего. — Ильм откинулся на спинку кресла, — я рассматриваю эту историю как отличный случай попрактиковаться. И еще. Мне просто интересно узнать правду. Сдается мне, что задача эта со многими переменными.
— Тебе видней. Слушай, а почему ты Лоскута зарезал?
— Это…
— Секрет?
— Нет.
— Это как-то связано со смертью сержанта Санти?
— Да. Лоскут был самым молодым в гарнизоне северной башни, к тому же я полагал, что он причастен к попытке вывести из строя ее подъемные механизмы. Жан мне сообщил, что после смерти Санти он подался в бега. Сам понимаешь, на кого в такой ситуации думать.
— И что тебе поведал Лоскут?
— Что он действительно убил Санти, что он и Кейт…
— Чего ты замолчал? — подбодрил его Гор, — что там у них было?
— Любовь.
— Э… Любовь?
— Да, они…
— Избавь меня от подробностей, — Гор с презрением сплюнул в камин.
— В общем Санти всегда слишком громко выражал свое презрение к лейтенанту, и любящее сердце Лоскута не могло не сжиматься горестно от его слов, а после смерти Кейта и подавно. Могу себе представить, как Санти это горестное событие комментировал. Похоже, тонкая духовная организация Лоскута не выдержала и вот результат. Еще Кейт дал ему камнеломку и поручил разрушить механизмы северной башни.
— Камнеломку? — Гор немного оторопел, — а разве она металл берет?
— Да, если немного изменить векторы силы. Я как раз заступил на пост и Санти мне все рассказал. Он совершенно случайно увидел ее, успел отодрать с шестерни и выбросить в крепостной ров. Она там и взорвалась.
— А как этот молодчик добрался до подъемника? Там же все охраняется.
— Есть обходной путь, через шахту противовеса…
— Не очень понятно.
— Как бы тебе это объяснить, — Ильм прищелкнул пальцами, пытаясь правильно сформулировать свою мысль, — короче, есть там в башне ходы, позволяющие при должном умении незаметно подобраться к подъемнику. Полагаю, что Кейт об этом знал и Лоскуту все по полочкам разложил. Я туда сам лазил, и нашел там следы крови. А Лоскут в этот день руку себе порезал, вроде, когда меч точил. Я образцы крови смог взять, но сравнить их не успел. Попал в тюрьму…
— Вот значит, как, — с непонятной интонацией протянул Гор, — а восточная башня… Что и там, получается, Кейт отметился?
— Я могу пока только предполагать…
— Что предполагать?
— Что, вероятно, да. Он очень настойчиво в тот день рядом с ней крутился, даже возглавить на ночь хотел, но достоверных фактов у меня нет.
— А ты, получается, в тот день его опередил. Лихо.
— Циркуляр из штаба гарнизона, — пожал плечами Ильм, — я всего-лишь пешка в этой истории…
— Я вот что на днях узнал, — Гор отхлебнул вина, — тебе, наверное, это будет интересно.
— Смотря, что.
— Знаешь, кто возглавлял налет на восточную башню? Брат Подковы.
— А у него был брат? — машинально спросил Ильм и сразу вспомнил таверну "Три устрицы", расстроенного мастера Такара и его нехитрый рассказ. А ведь все совпадает…
— Был. Сводный, — Гор немного помедлил, словно что-то припоминая, — он командовал людьми, штурмовавшими башню в ту ночь. Он там погиб. Подкова поклялся отомстить… А что если Кейт к этому тоже причастен? Тогда его смерть вполне объяснима — месть Подковы. Я, правда, не очень понимаю мотивы лейтенанта…