- С чего ты это взяла? Ты же знаешь, этого понятия для меня не существует!- запротестовал он.
- А тогда скажи мне, друг милый, почему ты отправился ее забирать из больницы? У нее, что, родственников, друзей нет? Почему ты?
На пикниках, когда они собирались всей компанией, Яков любил схлестнуться с Варварой в интеллектуальном поединке. Ее явно неженский ум просчитывал множество комбинаций, и выиграть у нее было не простым делом. Вот и сейчас она задала вопрос, на который у него не было ответа. Но привыкнув к соревнованию, Штольцев начал быстро соображать.
- Элементарно, Варвара. Я привез ее в больницу, и доктор почему-то решил, что она моя девушка. И сказал, что через три дня при хорошем раскладе я могу ее забрать. И не приехать за ней – это значило бы поставить ее в неловкую ситуацию. Получилось бы, что мужчина есть, но за ней приехать не соизволил. Ты сама знаешь, я не люблю, чтобы женщины из-за меня испытывали какие-нибудь негативные переживания.
- Бинго! – воскликнула Варвара, - выкрутился! А теперь слушай правильный ответ! Ты своей сыщицкой чуйкой просто почувствовал, что забирать ее некому. Она сирота, с семи лет живет с бабушкой. Учится на инзязе в МГУ. На жизнь зарабатывает репетиторством. И все равно ты влюбился! Потому что она особенная. Такой нежный, хрупкий и в то же время стойкий цыпленок. Мне так жалко ее! И она никогда не отмечает дни рождения, а в воскресенье как раз этот день! И мы ей сделаем сюрприз.
-Варвара Александровна! Вам не кажется, что Вы суете свой не слишком длинный, но чрезвычайно любопытный нос, куда не следует?! Напомнить пословицу? – Штольцев начал злиться. Свою личную жизнь он не собирался ни с кем обсуждать, тем более и обсуждать было нечего.
Видя, что Яков набычился, Варвара улыбнулась. Поскольку для нее было только два мнения- ее и неправильное, она всегда терпеливо объясняла всем несогласным, в чем они неправы. А уж обижаться она вообще не умела.
- Яшенька, ну давай посмотрим правде в глаза. Эта девочка – просто сокровище. И ты старый, замшелый пень влюбился. Хотя всему миру ты заявил, что ты любовный нигилист. И теперь, как упрямый осел, просто не хочешь отказываться от своих слов. Кстати, когда я упомянула о тебе, она вспыхнула румянцем, засмущалась, как дитя.
И Варвара своим наметанным глазом безошибочно распознала мелькнувшую тень радости на лице Якова, быстро сменившуюся напускной серьезностью.
- Ладно, сделаю для тебя исключение. Нас жизнь, действительно, несколько раз столкнула. Даже Франт начал за ней ухаживать.
Франт, услышав, о чем идет речь, одобрительно тявкнул.
- Она, действительно, сокровище, и мне нравится. Как человек. Но ты знаешь, предпочитаемый мной женский типаж – это совсем не Анна. Рядом с собой я вижу ухоженную интеллектуалку, миниатюрную, с чувством юмора, брюнетку.
- А что ж ты на мне не женился?! Я ради тебя, может, и стала бы миниатюрной, а теперь…
- Варенька, от тебя даже лампочки взрываются, а что уж говорить о моем нежном мозге?! Да и потом, отношения с тобой – это самый настоящий инцест. Ты ж для меня как сестра!
- Да я шучу. Я знаю, что ты меня не выдержишь долго, - со смехом согласилась она и, пару секунд помолчав, сказала, будто сообщила родственникам больного о его неизлечимой болезни.. - А теперь ты снова ищешь копию Жанны. Штольцев, ты сумасшедший…
Да и сам Штольцев, похоже, готов был в этом согласиться с Варварой. Но речь шла не о Жанне, потому что озвученный предпочитаемый женский тип был вынут им из архива памяти, где успел уже основательно покрыться пылью, хорошо, если не плесенью.
- Яков Платоныч! Помнится, Вы меня не послушали, когда решили жениться на Жанне. А я говорила, что не надо. А вот теперь говорю – надо!
Минуты откровения, когда душа Якова делала День открытых дверей, за всю его жизнь можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но Варвара без его ведома уже залезла ему под кожу, надавила на больное, на то, что он сам не мог понять и сформулировать. И к тому же кое-что человеческое ему было все-таки не чуждо – он сгорал от желания с кем-то поговорить об Анне.
- От ее смеха в моей душе, похожей на таблицу логарифмов, словно какие-то цветочки распускаются.. вот лотосы, что ли..Она как инопланетянка. Чистая, прозрачная, звонкая. Голову даю на отсечение, что она еще невинна. Максимум – пара слюнявых поцелуев, после которых она рукавом вытерла губы. Но мы не можем быть вместе. Я испорчу ей жизнь, а она, как никто другой, достойна счастья. Поверь, я не могу к ней приближаться.
-Штольцев, ты дурак! Судьбоносная встреча – это не тринадцатая зарплата! Проморгаешь – и все, больше никогда. Ну и что, что старше? Нина была моложе Грибоедова на семнадцать лет, а история их любви до сих пор пробирает до мурашек. Кстати, Анечке в воскресенье уже двадцать два будет. И к тому же ты вполне себе хорош.