Много лет назад по делу свидетельницей проходила одна эзотеричка, которая «заспамила» ненужной, как он тогда посчитал, информацией. Она сказала, что кроме семи известных энергетических центров – чакр, существуют вспомогательные, но не менее важные. Те, которые во многих культурах с давних времен закрывают браслетами, бусами, чтобы оградить себя от негативного воздействия недобрых людей, от сглаза, порчи. Это шея, лодыжки и запястья.
И сейчас в нем словно проснулся какой-то древний шаманский дух, испугавшийся за безопасность Анны. Ведь бессознательно открытое навстречу взгляду запястье трогательно говорило о беззащитности и желании довериться.
Яков чуть не вздрогнул. Это откровение наложилось на уже имевшуюся информацию, о том, что Анна сирота, и обеспечило его душе настоящую бурю. Он словно всей кожей, всеми нервами почувствовал хрупкость этой девушки, ее тщательно скрываемое болезненное одиночество.
И вопреки воплям беспристрастного ума ему мучительно захотелось закрыть ее от всего мира, беречь, как нежный цветок, баловать, как ребенка.
И когда закончился танец, перед тем как отвести Анну на место, он не удержался, перевернул ее руку и приник губами к прозрачной, словно тончайший шелк коже запястья. Ему даже показалось, что он чувствует выпуклый узор голубых венок. Изо всех сил борясь с искушением, обзывая себя мальчишкой и другими, менее благозвучными словами, он все-таки взглянул на возможное послание судьбы.
Глава 5 Вензель Судьбы
«Яков Платоныч! Не впадай в детство!» - сказал он сам себе и все равно посмотрел на руку девушки. И будто мальчишка, получивший долгожданный подарок, счастливо и глупо заулыбался. Потом, осознав, что выглядит со стороны не совсем подобающим образом, быстро попытался стереть следы «преступления» с лица. Однако испуганно-смущенный возглас : «Ой!» , который вырвался у Анны, подлил масла в огонь, и Штольцев окончательно решил сейчас быть счастливым.
Он шкодливо чмокнул Анну в середину ладошки и быстренько постарался придать себе максимально сдержанный вид. И церемонно произнес:
- Благодарю за танец!
И поскольку тело и у Анны начало отдельное существование от мозга, то, видя полную несостоятельность последнего, взяло на себя решение о выходе из щекотливой ситуации. Девушка непроизвольно сделала реверанс, застенчиво улыбнулась и мило покраснела.
Яков, видя такую реакцию Анны, окончательно растаял. Опять какой-то теплый котенок завозился в его душе, мурлыча и нежно разминая лапками его давным-давно забитые разумом в самый дальний угол чувства.
Он провел свою юную прекрасную даму к ее месту, и с удивлением заметил, что вторая часть их компании еще не вернулась к столу. Варвара с Антоном, увлекшись танцем, оказались в другом конце зала.
И пара минут, которые им осталось провести наедине стали серьезным испытанием. Их нельзя было заполнить великосветским, ничего не значащим трепом. Погода и литература были не теми темами, которые волновали их сейчас. Яков увидел на лице Ани промелькнувшую грустинку. Он и сейчас не мог успокоить сердце, которое вблизи Анны забилось чаще и горячей. Руки все еще чувствовали теплоту и нежность ее тела, которое в танце чутко отзывалось на каждое его движение.
Увидев на руке Анны букву «Я», чуть не запрыгал от счастья. Хотя прекрасно понимал, что это чистая случайность, и что Тело алфавита не знает.
Бурную дискуссию Души и Тела прервали вернувшиеся к столику Варвара с Колосковым.
Все четверо почувствовали, что один танец куда-то, причем совершенно непонятно куда, сдвинул вектор Судьбы. Каждому нашлось, о чем подумать.
Поэтому посидев еще немного, дамы вспомнили, что у них есть веская причина отправиться домой. У Анны – нарушенный постельный режим, а Варваре с утра предстоит дальняя дорога. А мужчины с сожалением вынуждены были согласиться с этим.
Вопрос с тем, как добираться из ресторана (находился он в отдалении от города, на территории довольно приличного санатория), даже не возникал. Колосков не употреблял спиртное, поэтому его скромная, но бодренькая лошадка с готовностью предоставила себя к услугам.
Антон, переполненный чувством ответственности, галантно открыл задние двери дамам. Причем сделал это так быстро, что Штольцев, расслабленный коньяком и раздумьями не успел за ним.
Дорога, занявшая около получаса, прошла в совершенно нейтральной беседе. Прекрасно выбранное место для санатория, красивый интерьер ресторана, хорошо приготовленные блюда, приятное обслуживание – список тем позволял каждому формально участвовать в диалоге, не отвлекаясь от своих внутренних переживаний.