Это была та туфля, на которой ещё сидела жемчужинка. Парная — обездоленная — сейчас была в руках Анны.
Вий прижал туфлю к двум дырочкам в плоском носу и шумно втянул воздух. Ещё раз и ещё, словно алкоголик, занюхивающий рукавом особо крепкую потреблённую внутрь дрянь. И от каждого его вдоха словно становилось теплее, но с каждым выдохом по залу бежала морозная волна, оставляя узоры и заставляя присутствующих сжиматься от холода, горбиться и обхватывать себя за плечи. И лишь минотавры стояли, совершенно не обращая внимания на изменение температуры. Особенно это было видно по Белу — у него уже даже на берцах и по низу брючин высыпало инеем! — а он стоял спокойно, почтительно склоняясь над монстром в инвалидном кресле!
Анна старательно куталась в горжетку, пыталась сдержать дрожь от жуткого холода.
Вий нанюхался туфлей и…
Сперва Анна не поверила своим глазам, думая, что вот эти странные телодвижения — голова запрокинулась вверх, а рука с туфлей опала на жирное пузо — просто пантомима, обозначающая что-то, понятное только местным. Но спустя мгновение Вий захрапел.
— Гхры! — раздалось утробно-раскатистое бульканье в огромной глотке.
Снова и снова.
И с каждым новым «гхры» существа втягивали головы в плечи, оглядываясь.
Монстрик храпел, а местные почему-то стали вести себя неадекватно.
Вот Лиза, например, села, где стояла и, зажав лицо, стала всхлипывать.
А Бел, наклонив голову и пялясь на стену побагровевшими глазами, шумно, загнанно дышал и стоял как перед борцовской схваткой — собрав перед собой ладони в огромные кулачищи. Да и многие минотавры, кто, не двигаясь с места, а кто, наклонив голову, словно уже нацелился пырять, били копытами. Ну, то есть нервно дёргали ногами.
Карлики, обхватив друг друга за плечи, рыдали, поливая свои костюмы просто потоками слёз!
А Генрих Норуш, наконец, выпав из-под руки минотавра, свалился на пол сразу на четвереньки, и со злым пристукиванием зубов, стал бегать по кругу за собственным хвостом!
А Анне просто было очень холодно. Так, словно её кинули в сугроб и не собираются оттуда доставать! И она дрожала, как лоскуток органзы на ветру!
— Гхры! — всё настойчивее и напористее храпел Вий и существа в зале с ещё большим шумом отзывались: карлики сильнее заревели, Норуш страшнее защёлкал зубами, Лиза с новым напором зарыдала, а минотавры глухо замычали…
Анна чувствовала — вот сейчас, в этот момент и идёт дознание! И этот страшный урод, даже не сходя с инвалидного кресла, ухитряется как-то забраться в души всех в этом зале… а, может быть, и не только в зале!.. и выворачивает их наизнанку, заставляя выдавать какую-то нужную ему информацию. И если в прошлом она читала про рэкетиров, пытающих страшным методом ректального высокотемпературного дознания, и ужасалась, то теперь, глядя на то, как вытягивает из существ душу демон Вий, она почувствовала, что рэкетирам до его мастерского уровня далеко.
— Гхры-ы-ы! — совершенно дико захрапел Вий, да так, что, обморозившись, полопались кристаллы Сваровски на декольте изящного платья в стиле барокко!
Анна вздрогнула.
И тут же, гримасничая и дергая носом, Вий выпрямился. И чихнул! Не просто чихнул, а люто! Так, что ледяной ураган грянул по залу! Свалил манекены друг на друга, со стен полетели сорванные гобелены, а существа в зале… У тех, кто попал под неистовый чих, волосы встали дыбом и так и заискрились от инея, заморозившись в высокохудожественных ледяных скульптурах!
У Анна даже дыхание перехватило от удара холода по носоглотке.
— Извините, простыл, — утробно пробасил Вий, поднимая к морде носовой платок размером с небольшую скатерть и начиная смачно обтираться. И было с чего — на клыках четырёхгубого рта висели тонкие желтые сосульки.
С кривыми улыбками два карлика и сатир стали уверять Вия, что беспокоиться не о чем и они все вообще ничего, можно сказать, и не заметили. И вообще в этом зале сильно прохладнее, чем везде, поэтому, конечно, завсегда и если только хотите…
Анна же бросилась поднимать Лизу. Та, обессиленная после мучительного плача, едва держалась на ногах. Но пыталась натянуто улыбаться и даже не сильно опираться на плечи подруги.
— Мой дон, — пробасил Бел, вежливо дождавшись, когда чудище начнёт пихать скатерть в карман. — Есть результаты экспертизы?
Вий закончил важное дело и выдохнул — от его дыхания снова заметно похолодало, — сообщая:
— Жемчужина у неё! — и поднял ручищу, вытянув жирнющий палец.
Бел повернул заиндевевшую морду и глянул по направлению.