— Это… кто? — Анна вытаращилась под подол платья.
Но существо не выползло из-под него, а вальяжно вышло из-за стойки манекена, словно стойка до этого момента могла его скрыть. Или там находился какой-то пространственный портал!
Втиснутый в стильный костюм серый с искрой и короткополое классическое пальто непропорциональный карлик с длинным телом и маленькими ручками-ножками, сжимающими ломоть тыквы, отрезанный на манер арбузной дольки. Размера карлик был удивительного малого — едва до колена! А узкое лицо, длиннющий нос и подвижные губы, которые постоянно гримасничали, словно отдельно от остальной мимики, создавали ощущение неестественной вытянутости.
— Крыс в пальто, — оскалилось существо, и Анна с ужасом увидела нечеловеческие острые и узкие зубы. — Или вы ожидали видеть коня? Так кони, мадам, ещё не пойманы. Господин загонщик пока почивать изволит.
И вонзил острейшие зубы в тыкву, смачно откусывая сырую мякоть.
— Это Генрих Норуш, верховный конюший её высочества, — представила Лиза, делая лёгкий реверанс в сторону «крыса». — А это… — она показала на Анну, но карлик досадливо махнул рукой с покусанным ломтём:
— Знаю, — скривился он. — Очередная наследница, — и снова вонзил зубы в тыкву, смачно обгрызая корочку.
— Лиза? — сквозь зубы тихо прошипела Анна, подступая ближе к подруге и не отрывая взгляда от карлика. — Что здесь происходит? Где мы? Что за…?
Лиза ответить не успела.
«Крыс», быстро дожевав, взмахнул рукой, вооружённой изрядно похудевшим куском, и пафосно воскликнул:
— Где я? Кто я? Что я? Что за ЗА!? Вот извечные вопросы человека! Тварь я дрожащая или право имею? Быть или не быть? Тубю или не тубю? Вот в этом всём и виден Человек! Существо вопрошающее, а не действующее! — и, заметив в своей крохотной ладошке недоеденный кусок тыквы, отшвырнул его в сторону. И, ковыляя, спустился с помоста.
Анна отшатнулась от подходящего, но Лиза ловко подставила плечо, не дав ни малодушно сбежать, ни навернуться, пятясь.
— Вы, мадам, — оскалился Генрих, — призваны не лясы точить и не по юбкам шариться! Вас, мадам, для действа призвали! Вот и действуйте! Время вас ждать не будет! У нас его мало осталось! И нужно ещё понять — а с того ли места у вас растут лапы или ваш удел — корявошитие, которое только в конюшнях лошадям под копыта кладут?!
Анна подобралась и вздёрнула подбородок:
— Вот вас ещё я не спрашивала, чем мне заниматься или не заниматься! И как я работаю — это всем известно. У меня, между прочим, у единственной такие очереди в городе! Меня по полгода ждут! О моих платьях, между прочим, даже в городском журнале писали! Я вам тут не с курсов кукиш пришла! А если вы не способны отличать искусство от ремесленного дела, то идите в магазин, покупайте себе китайский абибас и турецкую бурду!
Она честно сдерживалась. На самом деле хотелось либо просто орать бессмысленно-бессвязно, либо матерится и ругаться. Но профессионализм — это въедается в душу. Не зря её наставница, старушка баба Нюра, несколько лет передающая ей свою клиентуру, всегда наставляла: профессионал отличается от любителя тем, что умеет работать в плохих условиях! Вот поэтому Анна и стала профессионалом, научившись работать с теми, с кем любителям было некомфортно. И за долгие годы научилась держать язык за зубами, а своё мнение — при себе. И разговаривать с клиентами сдержано.
— Гым! — хмыкнул Генрих и полез в карман.
Из него он выудил самую обычную курительную трубку и взялся её смачно раскуривать. Выглядело это удивительно, словно старый фильм о Шерлоке Холмсе смотришь, ведь Анна уже привыкла к виду современных курильщиков с высокотехнологическими приспособами в руках. А тут — такая ламповая древность!
Наконец Генрих Норуш пыхнул дымом и оценивающе прищурился на Анну.
— А мне она нравится! — заявил он. — Да, грубовата. Да, простовата. И возраст — нда, нда… Но, однако, каков напор! Каков норов! Эго, конечно, пообтесать придётся, но… Явно тут есть с чем работать!
И, сунув крохотные ладошки в карманы, он развернулся и потопал куда-то во тьму. И Анна с ужасом увидела… хвост.
Длинный, мелкочешуйчатый. Он вылезал из разреза пальто и словно жил своей жизнью — на каждый шаг Генриха Норуша он вихлялся и изгибался, словно дразнился.
Когда верховный конюший её высочества скрылся в темноте, Анна медленно повернулась к Лизе.
— Да, — отводя взгляд вздохнула подруга. — Да, это не совсем обычный человек. Да, он в некотором роде даже не совсем человек… И не хочу тебя пугать, но, возможно, совсем не…
— Мне одно интересно, — самым спокойным голосом, на который была способна, произнесла Анна, прерывая подругу. — У него там просто пройма или нахлёстный гульфик?