— Спасибо, капитан! — вежливо ответил гость и, улыбнувшись, добавил:
— Я не особо привередлив в еде. Надеюсь, я не очень вас стесняю на корабле!
— Ни в коем случае! — присоединился к разговору Роган, ответив за капитана, — гости у нас бывают нечасто. Я бы сказал, что крайне редко. Исключение составляют пассажиры по контракту. Вы вот первый гость, которого мы спасли в открытом космосе. Кстати, как вы там оказались? — Роган задал последний вопрос как бы случайно, надеясь озадачить гостя.
— Ну, тут совсем нет никакой интриги, — сразу ответил тот, — мы находились на картанском командном корабле, выполняющем дипломатическую миссию. Он вёз верховного посла и группу представителей разных гильдий на переговоры с правительством расы менканцев. Я входил в группу представителей картанской торговой гильдии.
Зорган, выслушав Саредоса, отхлебнул немного вина из своего бокала, медленно поставил его на стол и спросил:
— А как так случилось, что вы оказались посреди открытого космоса в спасательной капсуле в двухстах или даже в трёхстах световых годах от центральной системы менкавцев?
— Ну-у… — протянул Саредос. — Говоря по правде, я не особо разбираюсь в этих делах. Насколько я знаю, маршрут был засекречен, и у нас не было никаких кораблей сопровождения. Видимо, таким образом командование пыталось избежать встречи с пиратами. Полагаю, это обычные меры предосторожности. А вот как мы с сыном оказались в спасательной капсуле… Это я могу объяснить. Дело в том, что мы с сыном гуляли по просмотровой палубе и любовались искусственными голографическими видами, когда внезапно была объявлена тревога и эвакуация. Пассажиров и членов экипажа предупредили о возможности взрыва, и корабль выбросило из гиперпространства в обычный космос. Всем, находящимся на борту, было приказано немедленно отправляться к спасательным капсулам и без промедления покинуть корабль. Мы были совсем близко от одной такой капсулы и, недолго думая, я подхватил своего сына и побежал к ней. Как только мы оказались в нужном отсеке, и капсула вместе с нами отделилась от корабля, я почувствовал удар по корпусу капсулы и понял, что крейсер взорвался. Я не знаю, что точно произошло, но, судя по всему, взорвался реактор корабля. Угроза взрыва реактора транслировалась в сообщение об эвакуации.
— Реактор? — переспросил Зорган с нескрываемым удивлением. — Не может быть! Я никогда не слышал, чтобы на кораблях такого класса взрывались реакторы. Они настолько надёжны, что даже в бою их повредить невозможно, тем более трудно себе представить, чтобы так нестабилен оказался реактор, расположенный на боевом крейсере. Но даже если это и реактор… Всё равно непонятно, как так вышло, что он взорвался и погубил весь корабль, ведь его можно отделить от корабля и выпустить в открытый космос. Профессиональная команда вполне успела бы это сделать.
— Я это и сам прекрасно понимаю, капитан, — ответил Саредос, — но я просто уверен, что корабль взорвался именно из-за реактора, а не по какой-то другой причине! Несмотря на то, что скорость капсул на старте очень велика, я всё равно почувствовал удар по корпусу и он был довольно чувствительный. Эвакуация была настолько быстрой, что мы даже не смогли ничего взять из своей каюты. Так, в чём были, в том и оказались в капсуле. Другой причины, кроме взрыва реактора, не могло быть, потому что ничто больше не способно уничтожить командный корабль в такие короткие сроки. Правда, со мной остался мой личный компьютер, — добавил Саредос. — Я никогда не расстаюсь с ним. Надеюсь, он цел?
— Да! — подтвердил Зорган. — Он цел! Я видел, его забрали, и сейчас он в каюте старшего помощника. Я прикажу принести его вам, и кто-нибудь из команды сделает это. Думаю, к концу нашей беседы он окажется уже в вашей каюте, которую вам выделили.
Капитан повернулся и, обратившись к андроиду, приказал принести личный компьютер в каюту гостя.
— Прошу вас, продолжайте, — обратился он к Саредосу после отданных андроиду указаний.
Саредос продолжил свой рассказ.
— Спасательная капсула нашла ближайший обитаемый имперский мир, и мы совершили гиперпрыжок. Аппарат показал, что расстояние до этого мира — тридцать световых лет, так что с нашей скоростью, а за стандартные сутки мы преодолевали бы примерно один световой год, нам было добираться туда чуть меньше стандартного месяца. Именно по этой причине я принял решение о переходе в сон в стазисной камере. Но, видимо, из-за взрыва и того удара капсула всё-таки оказалась повреждённой, произошёл сбой систем и отказ двигателей. Я не знаю, сколько мы находились в космосе, но спасли нас уже вы и ваш экипаж.